Ради прикола, нефтяной магнат пригласил на свадьбу друга уборщицу туалетов, в качестве жены на вечер. Но когда жених увидел ее, застыл от шока…

Улегшись, Настя ощутила, как ее мышцы расслабляются, а усталость медленно окутывает ее сознание. Сон пришел к ней быстро, а она, осознавая, что ей предстоит еще работа, не сопротивлялась ему. Когда она проснулась, уже было почти полдень.

Солнечный свет лениво пробивался сквозь жалюзи, и она почувствовала прилив энергии. Она знала, что предстоит еще полдня работы, но чувства выполненного долга и перспектива хорошей оплаты за сверхурочные вдохновляли ее. Собравшись с силами, она встала, настроенная завершить день так же продуктивно, как и начала.

Похмелье тяжело давило на Матвея, когда он, опоздав, убежал в конференц-зал, где уже собрались члены совета директоров. В воздухе витало напряжение, а взгляды присутствующих были направлены на него, молодого наследника, который, по их мнению, играл с будущей им компанией как с легкомысленной игрушкой. Матвей занял свое место, стараясь не встречаться глазами с отцом, который сидел на противоположной стороне стола.

Владимир смотрел на сына с явным осуждением и раздражением. Совещание длилось три мучительных часа, обсуждались крупные контракты, стратегическое планирование и новые рыночные возможности. Каждое предложение, казалось, не представляло интереса для Матвея.

Когда, в конце концов, было объявлено о заключении нового крупного контракта, напряжения между отцом и сыном в зале ощущались почти физически. Как только последний из директоров покинул зал, Владимир подошел к сыну, в его глазах плала ярость. «Посмотри на себя, идиот! Ты понимаешь, что мог сорвать все, никто не станет иметь дело с таким, как ты.

Этот новый контракт – только моя заслуга. У меня есть авторитет, и люди мне доверяют». Гневно произнес Владимир, и прежде, чем Матвей успел ответить, отец ударил его по лицу.

Удар был неожиданным и болезненным, но еще больнее были слова отца. «Когда меня не станет, ты разоришь компанию, не успею я еще сгнить в своем гробу», добавил Владимир, и, не дожидаясь ответа, вышел из зала. Матвей пришел в свой кабинет.

Он не думал ни о контракте, ни о словах отца. Его беспокоило только его состояние. Он налил себе стакан виски.

Телефонный звонок резко прервал тишину. На экране мелькнуло имя его друга – Леши. С нежеланием Матвей взял трубку.

Леша был полон энтузиазма, который еще больше усугублял усталости Матвея. «Эй, ты помнишь про наш спор вчера? Тебе придется привезти ту девушку на свадьбу, или ты проиграешь», сказал Леша весело. Матвей смутно вспоминал вечеринку, но детали были туманные.

Он помнил только светлые вспышки смеха, алкоголя и разговорах о отставках. «Я даже не помню, о чем речь шла, Леша», признался Матвей, массируя виски. «О, приятель, ты действительно был не в форме.

Но спор есть спор, так что готовься проиграть», продолжал Леша. Матвей мрачно усмехнулся. «Даже не думай», – ответил он.

Гордыня понемногу приводила его в чувства. После телефонного разговора Матвей сел, уставившись в пустоту. Его мысли были хаотичны.

Бизнес, отношения с отцом, будущая компания и теперь этот абсурдный спор. Все это сливалось в беспорядочный водоворот, из которого ему казалось невозможно выбраться. Матвей сидел в своем кабинете почти целый день, делая вид, что работает, хотя его мысли были далеко от дел.

Головная боль мучила его весь день, а воспоминания о вчерашнем вечере раздражали и отвлекали. Он перелистывал страницы контрактов, не в силе сосредоточиться на тексте. Внезапно его размышления прервал шорох у дверей.

Настя вошла в кабинет, собирая мусор из корзин. Ее присутствие внезапно напомнило ему о вчерашнем споре и свадьбе его друга. Сидя за столом, он наблюдал за ней в ее мешковатой рабочей форме.

Когда Настя направилась к двери, Матвей остановил ее. «Настя, стойте!» Его голос звучал жестче, чем он предполагал. Она остановилась, медленно повернувшись к нему.

Ее лицо было спокойным, но в глазах читалось недоумение. «Я хочу, чтобы вы взяли выходной завтра», — начал он, вынимая из кошелька пару наличных и кладя их на стол. Его тон был высокомерным и командным, словно он раздавал указания подчиненному, который не имел права возражать.

«Вам нужно будет сопровождать меня на мероприятии. Постарайтесь выглядеть прилично. Сделайте прическу, купите приличное платье».

Матвей насмешливо оглядел ее рабочую форму, его слова звучали просто оскорбительно. «Сейчас даже трудно понять, мальчик вы или девочка». Настя застыла, ее взгляд потемнел.

В комнате повисло напряженное молчание. «Это простая работа. Пару часов постоите со мной, выпьете что-нибудь, и вы свободны.

Это будет самая легкая тысяча долларов в вашей жизни». Продолжил он, его голос звучал едва ли непризрительно. С минуты Настя смотрела на него, ее глаза искрились.

Зачем она медленно подошла к нему, опустив взгляд на деньги? «Извините, но в мои обязанности не входит сопровождение богатеньких идиотов на праздники к другим богатеньким идиотам». Ее голос был тверд и спокоен, но каждое слово ударяло по Матвею, как хлесткий шлепок. Он был удивлен, ведь раньше в этой компании ему мог дерзить только его отец.

На какое-то время ему даже понравились новые впечатления. Настя переступила порог кабинета Матвея, когда за ее спиной раздался его голос. Она остановилась, не оборачиваясь, чувствуя, как каждый мускул напрягается в ожидании следующего его шага.

Матвей не привык к отказам, особенно таким резким, и от кого-то, кто по его меркам был всего лишь мелким сотрудником. Он подошел к ней в коридоре, его шаги были мерными и уверенными. Матвей остановил Настю, положив руку ей на плечо.

«Послушай, милочка, тебе должно быть знакомо понятие лояльности? Каждый сотрудник этой фирмы его придерживается. Если ты против, то ты больше не наш сотрудник». Его голос звучал угрожающе, мягко, словно он обсуждал условия договора, а не угрожал ее увольнением.

Настя замерла, ощущая, как вес его руки увеличивается с каждым его словом. Она не могла себе позволить потерять эту работу, это была ее жизнь, ее единственный источник дохода. Ее сердце колотилось в груди, она чувствовала, как гнев и страх борются внутри нее за преобладание.

Как только Матвей сделала вид, что уходит, она поспешно сказала «Я согласна». Ее голос дрожал, слова вырывались из нее, несмотря на внутреннее сопротивление. Она протянула руку и взяла деньги, которые он все еще держал в руках.

«Так бы и сразу». Матвей улыбнулся, его улыбка была холодной и расчетливой. «Отлично, тогда жду тебя завтра вечером».

День прошел у Насти под тяжелым временем уныния. Она чувствовала себя не в своей тарелке. Каждое движение казалось ей тяжелым, а обычные задачи вызывали неожиданные трудности.

Ошибки слишком часто преследовали ее, делая работу медленной и утомительной. Она даже разлила чистящее средство, нечаянно уронив бутылку. Мелочь, но в тот момент это показалось ей символом всего дня.

Когда настал перерыв, она вместе с коллегами направилась в комнату отдыха для чайной паузы. Ее коллеги быстро заметили ее подавленное настроение. «Насть, что с тобой? Ты какая-то не такая сегодня».

Осведомилась одна из коллег, приглашая ее сесть. Настя колебалась, но потом решила поделиться своими переживаниями. Пока она рассказывала о предложении Матвея и его неприкрытом шантаже, лица ее собеседников выражали все нарастающее возмущение.

«Как он посмел? Это же полный беспредел!» – воскликнул один из младших сотрудников. Чашка с чаем замерла в воздухе. «Да уж, куда смотрит его отец?» – добавил другой, и комната наполнилась голосами негодования….