Проиграв суд, Марина с дочкой в слезах брела на последнюю электричку. Но внезапно её руку схватил грязный, напуганный мальчик — она и подумать не могла, ЧТО ее ждет дальше……

На пригородном вокзале пахло кофе и сыростью. Марина стояла у билетной кассы, сжимая потертую сумку и ладонь Томы. Девочка вертела головой, разглядывая спешащих людей и мигающие табло. Последняя электричка в село отправлялась через сорок минут.

«Мам, а там, куда мы едем, будет тепло?» — спросила Тома, подпрыгивая на месте, чтобы согреться. «И собаки есть?»

Марина слабо улыбнулась, гладя её по голове. «Тепло будет, обещаю. А про собак спросим у тёти Нины».

Тома кивнула, но тут же добавила: «Только я не хочу, чтобы папа нас нашёл. Он теперь чужой». Её голос стал тише, а пальцы сильнее сжали мамину руку.

Марина присела перед ней, заглядывая в глаза. «Он нас не найдёт, солнышко. Теперь у нас новый дом».

Тома задумалась, а потом вдруг сказала: «Тогда я нарисую наш новый дом. С собаками и садом!» Она полезла в рюкзачок за карандашами, но Марина мягко остановила её. «Давай сначала доедем, художница моя».

Электричка мерно покачивалась, убаюкивая пассажиров стуком колёс. Марина сидела у окна, глядя на проносящиеся за стеклом тёмные силуэты деревьев. Тома устроилась рядом, но вместо того чтобы сразу заснуть, начала болтать ногами и теребить край шарфа.

«Мам, а ты ездила на поезде далеко-далеко?» — спросила она, широко раскрыв глаза.

«Да, давно, когда была маленькой, как ты», — ответила Марина, отрываясь от своих мыслей.

Тома задумалась. «А я хочу поехать туда, где море. Папа обещал, но…» Она замолчала, нахмурившись, и прижалась к маме. «Ты меня туда свозишь?»…