Проходя мимо парка, врач спас маленькую девочку, а когда увидел ее маму, глаза на лоб ПОЛЕЗЛИ…
Раствориться. Забыть эту жизнь. Марiйка быстро собрала чемодан и вышла из дома.
Мобильные все украшения, что Дмитро ей дарил, она оставила на тумбочке. И ключи тоже. Ничего ей от него не надо.
Куда же дальше? В её комнате в общежитии жила семейная пара. Марiйка по доброте душевной пустила их туда пожить. Не пойдёт же она на ночь глядя, не выгонит же их.
Девушка решила переночевать на фабрике в сторожке, если старый сторож Дiд Гриць позволит. Старик очень удивился, но разрешил. Даже диван свой уступил, сам на раскладушку ушёл.
Ничего Дiд Гриць не спрашивал, не лез не в своё дело. А утром разбудил пораньше. «Вставай, девонька, я тебя накормлю.
На работу тебе уже пора, и моя смена заканчивается». Старик развернул газетку на стареньком столе. Нарезал колбасы, хлеб, чай заварил.
«Ты ешь, — приговаривал он, — ешь. Не знаю, что у тебя там случилось, но помни, милая, никогда не опускай руки. В жизни, как в реке, только руки опустишь, тут же на дно пойдёшь».
Марiйка пила чай и кивала старику, хотя слушала его через слово. В голове была другая мысль. Если вдруг она увидит Дмитра, как с ним общаться.
Ей больно только от одной мысли, как он с ней поступил. Если он что-то скажет обидное… Нет, она этого не переживёт. И тут её взгляд скользнул по газете.
Это была газетка с бесплатными объявлениями. Рубрика «Работа». Марiйка вдруг прочитала объявление о том, что в один город набирают швей, жильё предоставляется.
Девушка приняла молниеносное решение — ехать туда. Ничего её тут не держит. «Спасибо, дедушка, за чай и ночлег», сказала она сторожу и побежала к начальству фабрики за трудовой.
Всё, она увольняется и уезжает из этого города, который принёс ей столько несчастий. А через несколько часов она уже сидела в плацкартном вагоне и ехала туда, куда так нужны были швей. Начальство, конечно, удивилось и отпускать не хотело, но Марiйка настояла.
Зато жильцы в её комнате были рады. Марiйка только попросила их за комнатой приглядывать и платить коммуналку, а она начинает жизнь с чистого листа. Который раз.
Через сутки она была на месте. На фабрике новые работницы обрадовались. Марiйка поняла, что это только в объявлении было всё так радужно.
На самом деле платили здесь немного. Хорошо, что за жильё ничего не брали. Да и что это было за жильё? Койко-место в комнате на четыре человека.
Почти как в детстве, в приюте. Только соседки Марiйки были теперь не такие же девчонки, как она, а побитые жизнью тётки. Iнна после тюрьмы сюда устроилась.
Зоя приехала заработать, оставив троих детей в селе, а Наталка любила попивать. А когда выпивала, то плакала, что все мужики — гады. «Марiйка, не верь никогда!» делала она наставление девушке.
«Обязательно предадут!» Марiйка только кивала в ответ. В принципе, она и сама это уже знала. Здесь, на фабрике, Марiйка занималась привычным делом.
Шила постельное бельё, халаты. Работа простая, но её было очень много. И к вечеру в глазах темнело от усталости.
А ещё голова окружилась. Потом подташнивать по утрам начало. Соседки по комнате сразу смекнули неладное.
«Залетела подруга», — авторитетно сказала Зоя. «Ты не тяни, к доктору иди. А то, как я, затянешь.
Потом корми этих спиногрызов». «Ты, Зойка, хочешь сказать, что ты со всеми тремя своими тянула? Ну ладно, первый раз растерялась. А потом, что тебе мешало к доктору сходить, как ты Марiйцi предлагаешь?», — усмехнулась Наталка.
«Да вот представь», — огрызнулась Зоя. «Со всеми тремя до последнего тянула. Думала, что отцы их на мне хоть один женится».
«Женились», — зевнув, спросила Iнна. Зоя только насупилась в ответ. «А я и говорю, что все мужики — сволочи», — ответила за неё Наталка и посмотрела на Марiйку.
«Но ты всё равно Зойку не слушай. Рожай, а то будешь, как я, после первого прерывания пустая стала. И два мужа от меня ушли».
«Да, может, я ещё не беременная», — растеряно произнесла Марiйка. «Может быть, просто от усталости меня тошнит». «От мужика тебя тошнит», — ответила Зоя.
Наталка и Iнна громко засмеялись только. И действительно, в поликлинике доктор подтвердила — беременность пять-шесть недель. Уставшая врач монотонно спросила, будет ли сохранять Марiйка беременность, и тут же потянулась за направлением на прерывание.
«Я буду сохранять», — испуганно ответила Марiйка. Доктор одобрительно кивнула в ответ. Да, Марiйка ни секунды не сомневалась.
Ребёнка она оставит. И вырастет. Сама.
И никогда в жизни ни о чём Дмитра не попросит. Он даже знать не будет ничего. Когда узнали на фабрике, что она в положении, то не очень-то этому известию обрадовались.
Начальство тут же сказало, что никаких выплат Марiйцi не светит, потому как её неофициально взяли. Девушка возмутилась. Как это неофициально? Ведь она и трудовую книжку отдала в отдел кадров и договор подписывала.
Правда, на руках ничего не было, никакой бумаги. Вот поэтому и не докажешь, что официально. Но Марiйка решила, что поработает до декрета, а там видно будет.
Ехать в родной город всё равно сейчас было не лучшим решением. Там ведь её тоже бы никто с животом не взял на работу. Пока работается, будет работать и тут.
В конце концов, какие-то выплаты и неработающим положены. Она узнавала. Беременность проходила легко.
Марiйка регулярно ходила в поликлинику, выполняла все назначения врачей. В семь месяцев её в декрет отправили, но она продолжала работать. Врачи ругались…
