Проезжая мимо дома зятя, решил зайти. Увидел машину жены у ворот — что она тут делает? Подошёл к окну… услышал такое — не поверит ушам….

На кухонном столе лежала открытка «Наша последняя годовщина». 25 лет. Почерк Ольги все такой же аккуратный, синими чернилами.

Дорогому мужу, спасибо за то, что исполнил все мои мечты. Еще 25 лет счастья, вперед. С любовью, Ольга.

С любовью. Это слово теперь звучало как насмешка. Я прошел в гостиную.

На полках — фотографии Анны в детстве. Я сам их делал, когда Ольга была беременна. 8 июня 1995 года.

Анна только родилась, сморщенная, красная, но для нас — чудо. Ольга держала ее на руках и казалась рожденной быть матерью. Те первые годы были лучшими в моей жизни.

Ольга вся ушла в материнство, собрания, кружки, день рождения с клоунами и тортами на заказ. Все фиксировала на фотоаппарат, не пропуская ни одного момента. «Ты — лучший отец в мире», — сказала она в день, когда Анна получила аттестат.

Мы стояли, глядя, как наша дочь поднимается за грамотой, и у Ольги по щекам текли слезы. Все, чего она добьется, благодаря тому, что ты ей дал. Что я дал, не мы.

Я, уже тогда трещины начали появляться. Я опустился в свое кресло, то самое, которое Ольга называла уродливым и недостойным нашей гостиной для гостей. Вспомнил все сразу, как накатило.

Юбилейный круиз на Карпаты, где она восхищалась горами и реками. Выпускной Анны из университета, когда мы оба рыдали. Утро Рождества, с шумом, игрушками, гирляндами, которые развешивали неделями, а снимали за день.

Когда благодарность превратилась в требования. Когда спасибо, что обеспечил нас, стало «мы заслуживаем большего». Запись на телефоне снова всплыла в памяти, 25 лет играла преданную жену.

Ольга не любила меня уже много лет. Возможно, с самого начала. Каждый поцелуй, каждая годовщина, каждая «люблю в темноте», все это было манипуляцией.

Не чувство, расчет. Чтобы я работал, зарабатывал, строил ее дворец. 25 лет жизни, свелись к юридическому плану по грабежу.

Я сидел в темноте, среди картин того, что считал счастливой семьей, и чувствовал, как внутри поднимается, не ярость, нет. Что-то другое. Холодное.

Аналитичное. Ольга думала, что ведет игру в долгую. Что выстроила стратегию для максимальной выгоды и чистого выхода.

Она просто не знала, что я, тот самый человек, который построил ИвановСтрой с нуля. Тот, кто десятилетиями вел переговоры, нанимал, увольнял, заключал контракты с администрациями и знал, как защищать себя. Пора было включать мозги.

Вспомнить, с чего все пошло не так. Ответ пришел сразу. 2020 год.

Тот самый момент, когда мы выиграли подряд на строительство нового районного центра, 50 миллионов, за три года. Самый крупный контракт в истории компании. Я пришел домой в тот вечер, думал, будет шампанское, радость, может даже тосты.

А Ольга сидела за столом с журналом по недвижимости и калькулятором. «Теперь мы можем купить тот дом на лесной», сказала, даже не взглянув на меня. С круглой подъездной, бассейном.

Хендерсоны, просят, 4,2 миллиона. Ни слова о моем успехе. Ни гордости.

Только, что это дает ей. Ольга, я еще даже не подписал договор. Там проектная часть, согласование, бригады.

Но деньги ведь гарантированы, да? Наконец она подняла глаза. Город обязан выплатить. Мы спорили два часа.

Она расписала все до копейки, дом, клуб, машины, поездки. И все, в формате, мне. Не нам.

Я тогда был слишком занят расчетами, чтобы обратить внимание на эти местоимения. В 2021 требования стали настойчивее. Клуб стал необходимостью, когда Патерсоны вступили туда.

Наша дача на Днепре, позорище по сравнению с тем, где отдыхают Джансоновы. Она начала кидать колкости, мол, другие мужья, умеют радовать женщин. Интим пропал почти незаметно.

Я списывал на возраст, стресс. Потом появились отдельные спальни, якобы из-за моего храпа. А до этого она 23 года спала со мной, и ничего.

Разговоры за ужином превратились в монологи о том, кто что купил, у кого что есть. Муж Сары подарил ей Мерседес просто так, проговорила она как-то, разрезая лосось. Потому что ценит ее.

Ценит, что она пожертвовала собой ради брака, добавила она. Жертва. Это она, по ее мнению, жертвовала, живя в доме, где все, за мои деньги.

А с Иваном, все стало странным после свадьбы Анны. Сентябрь 2023. Ольга вдруг начала интересоваться правами жен при разводе.

Представь, если подруга хочет уйти, а муж скрывает имущество, спрашивала она. Потом появились звонки, после которых она выходила в другую комнату, книжный клуб или благотворительность. Сколько таких звонков было не про книжки.

Я снова включил запись. Голос Ивана, мы давно собираем документы. Смех Ольги, 25 лет, я играла жену.

Теперь все ясно. Ее вопросы про бизнес. Настойчивость с общими счетами, но при этом, отдельные карты и перевод денег, на всякий случай.

Она вела разведку, пока я строил то, что она собиралась украсть. Но допустила ошибку. Она забыла, с кем живет.

Я встал с кресла, направился в кабинет, где хранилось 35 лет моей работы. Контракты, акты, отчеты, соглашения. Все, что, по ее мнению, она тихо копировала.

Но главное не здесь. Я знал то, чего не знала она. Я достал телефон и открыл контакты.

Пролистал до нужного имени. Алексей Петров. Мой бухгалтер, мой друг.

И единственный, кто знал про те структуры, которые я создал много лет назад, вполне легальные, но такие, о которых Ольга никогда не догадается. Пора было совершить звонок, который меняет все. Три дня методичной работы, превратили мой кабинет в настоящий штаб обороны.

Два ноутбука гудели на дубовом столе, который я сам сделал 15 лет назад. На экранах банковские выписки, юридические базы, документы на имущество. Желтые блокноты устилали каждую поверхность, графы активы, слабые места, таймлайн, рычаги давления.

Я аккуратно побрился, надел темно-синий костюм, тот самый, который Ольга называла респектабельным, и очки для чтения, которые по ее словам, придавали мне солидности. Странно, как быстро шок от предательства, превращается в хладнокровный расчет, если у тебя за плечами, 35 лет, в строительстве и переговорах. Алексей Петров, помог больше, чем я ожидал.

Те самые оптимизационные схемы, что мы создавали для налоговой прозрачности, полностью легальные, с полными документами, но незаметные для внешнего глаза. Ольга даже не подозревала об этих структурах. Она копалась в витринной части, а золотой фонд остался под замком.

Но и она не теряла времени. Ее выписки по картам, рассказали интересную историю. 47 тысяч, переведены за 8 месяцев, в некий общий сберегательный счет, о котором я впервые слышал…