«Принеси мені на могилку води зі старої криниці» смертельно хворій дівчині у ві сні з’явилась покійна бабуся, а потім…
«Дурёха, я уж думал, что что-то серьёзное. Поедем, докупим тебе собаку». «Напугала меня.
Я думал, ты опять из-за чего-то переживаешь», сказал он, обнимая её перед сном. Она провалилась в сон практически мгновенно, и когда она ощутила себя в том самом старом доме, где когда-то жила с бабушкой, то поняла, что снова снится сон. Она искала бабушку глазами, но дом был абсолютно пустым.
Арина прошлась вдоль кухни, где они когда-то готовили пироги, пекли пирожки. Потом она прошла чуть дальше. Она прошла мимо гостиной, где они с бабушкой вязали.
На лице её появилась приятная улыбка, потому что она сразу почувствовала эту атмосферу. Она поднялась на второй этаж и пошла в свою комнату, где была когда-то так счастлива. Она провела ладонью по шершавой стене, где висели фотографии.
Она вспоминала, как играла здесь, как читала книжки, как просто играла с деревенской кошкой, которая её обожала. «Арина, девочка моя!» – послышался голос бабушки откуда-то с первого этажа. Арина вспомнила, как бабушка всегда звала её к завтраку.
Она просыпалась с первыми лучами солнца, готовила. Арина просыпалась уже от чувства аромат свежих блинчиков, оладушков. Было так хорошо и спокойно.
«Иду, бабушка!» – сказала Арина, как будто бы сквозь сон, понимая, что всё это ей только снится. «Ну что, как твоя жизнь изменилась? Так я боялась, что ты не приедешь, что ты выберешь не тот день, что вы не встретитесь. Теперь я могу ходить со спокойной душой!» – сказала бабушка.
Она обняла внучку и снова провела ладонью по её мягким волосам. Арина заметила, что что-то изменилось, как будто бы бабушка стала тонкой, прозрачной. Даже её голос теперь был каким-то мягким, серебристым, словно перезвон колокольчиков, который доносился издали.
«Как уйти? Куда уходить?» – испугалась Арина. «Все там будем, девочка моя. Главное, что я тебя спасла, вытащила тебя из этой пучины.
Теперь мне пора уходить. Прощай, девочка моя. Свидимся как-нибудь потом.
Всё будет хорошо. У тебя точно всё будет хорошо!» – сказала бабушка. Она исчезла, как будто бы просто стояла здесь, и сейчас её здесь не было.
Арина моргнула, и бабушка исчезла. Всё вокруг стало совсем иным, она ощущала себя просто и спокойно, не было страха, не было никакого волнения. Бабушка попросила привезти этой воды из колодца только ради того, чтобы Арина столкнулась с Гошей.
Когда Арина утром проснулась, она всё рассказала Гоше. Она боялась, что он посмеется над ней. Но смеяться не стал, он только улыбнулся ей.
«Знаешь, мне иногда мама снится. Я во сне с ней советуюсь, она мне помогает. Ты боишься, что я буду над тобой смеяться? Не буду я над тобой смеяться.
Никто не может доказать, что там дальше происходит с нами, когда мы умираем. Может, и правда, самые близкие остаются, чтобы помочь нам», — сказал он ей. «По крайней мере, по гроб жизни буду благодарен твоей бабушке, что она привела тебя тогда к кладбищу».
«А что ты делал там?» — впервые за долгое время спросила Арина. Она и правда не знала, почему он оказался там, на кладбище. «Я давно хотел съездить, проведать могилу матери.
Да и к тому же деревня заброшенная, кто ж там будет за ней ухаживать. Я взял все необходимое, сел да поехал, хотел посмотреть на нее», — сказал он с улыбкой. Он обхватил ее обеими руками и прижал к себе.
Каждый раз, когда он так делал, она чувствовала его защиту. Она тоже обняла его, ей стало легче, стало так спокойно и приятно. И когда раздался стук в дверь, который разрушил эту атмосферу, они переглянулись и улыбнулись.
Арина первая подошла к двери, но он вдруг остановил ее. «Кажется, я знаю, кто это», — сказал он, первый пошел к двери. Он заглянул в глазок, только после этого открыл дверь, становясь перед своей супругой словно стена.
«Так и знала, так и знала, что ты здесь теперь!» — закричала Татьяна, смотря в лицо мужчине. Она нагнулась так, чтобы увидеть свою сестру. «Что, довольна теперь? Ты сестру без жилья оставила? Выжила она, посмотрите на нее, счастливица.
А я теперь беременная, куда должна идти? Муж мой себе другую девушку нашел, помоложе, покрасивее. Я беременная, ему не нужна. Сейчас бы, если бы ты померла, я бы в этой квартире жила, да в ус не дула.
А ты выжила!» Гоша вышел на лестничную клетку, закрыв за собой дверь. Он стоял один на один с Татьяной, уговаривая себя, что поднимать руку он не должен. Ему было безумно обидно, что родная сестра его жены говорила ей такие вещи.
Он взял ее за грудки и притянул ее так, чтобы лицо ее было напротив его лица. Он посмотрел ей прямо в глаза. В глазах этих пылала ярость и ненависть.
«Если ты еще раз сюда придешь, я тебя самолично вышвырну с лестницы. Ты взрослая, сама решай свои проблемы. Хватит перекладывать на всех ответственность.
Еще раз сюда придешь, я тебя вышвырну. Она твоя родная сестра, ты радоваться должна, что она жива и здорова. Ты себе представить не можешь, через что она прошла.
Вместо того, чтобы со слезами броситься к ней на шею, говоря, как ты счастлива, что она выжила, ты ее в этом обвинила. Да как ты смеешь? Дай мне поговорить с ней!» — взвизгнула Татьяна. — Нет, она моя жена, и я буду ее оберегать.
Если ты не способна держать язык за зубами, если не способна просто порадоваться за ее счастье, я тебя не пущу. Пошла вон отсюда! — сказал он, отпуская ее. Сначала она хотела ему что-то ответить, но затем замолчала…
