* После смерти тёти я получила в наследство старую швейную машинку Singer, а моя сестра 4-комнатную квартиру в центре Киева…

Старик улыбнулся. «Мой дедушка Григорий Андреевич был придворным мастером князей Волконских. Именно он делал эту машинку по специальному заказу.

Секрет тайника передавался в нашей семье из поколения в поколение. Когда я увидел машинку, сразу понял, что она особенная. «Почему же вы мне не сказали сразу? А вы бы поверили?» – рассмеялся он.

Пришла бы незнакомая женщина и сказала, «У вас машинка с княжескими сокровищами. Вы бы решили, что я сумасшедший?» Это была правда. Если бы мне такое сказали два дня назад, я бы подумала, что попала к мошеннику.

И что мне теперь делать с этим всем? Во-первых, нужно оценить драгоценности официально. У меня есть знакомый эксперт, он составит заключение. Во-вторых, стоит обратиться к юристу по вопросам реституции.

Возможно, удастся вернуть часть земель. А пока что делать с драгоценностями? Они же очень дорогие. Положите в банковскую ячейку, надежнее всего.

Мы аккуратно упаковали все сокровища обратно в шелк и сложили в специальную коробку. Документы я взяла с собой. Нужно было изучить их внимательнее.

Виктор Андреевич, сколько я вам должна? Ничего. Считайте, что я выполнил завет своего дедушки. Он всю жизнь говорил, что когда-нибудь потомки князей вернутся за своим наследством.

Когда я выходила из мастерской с коробкой в руках, голова кружилась от всего происходящего. За три дня моя жизнь перевернулась полностью. Но теперь в лучшую сторону.

Первым делом я поехала в банк и оформила аренду сейфовой ячейки. Драгоценности я положила туда, а документы оставила у себя. Нужно было показать их юристу.

Потом позвонила Светлане и рассказала новости. Подруга визжала от восторга. «Ольга, ты теперь богачка, миллионерша!» — кричала она в трубку.

Тише, тише, я еще не знаю точно, сколько это все стоит. Да неважно, сколько. Главное, что теперь ты можешь послать всех к чертям.

И Алексея, и Анну. Да, об Алексее и Анне. Им ведь пока ничего не известно.

Они думают, что я несчастная неудачница с бесполезной машинкой. Но рано или поздно правда откроется. Вечером, когда Светлана вернулась с работы, мы долго сидели на кухне, обсуждали, что делать дальше.

Я показала ей фотографии драгоценностей, которые сделала в мастерской. «Ольга, а почему тетя тебе ничего не рассказала при жизни?» — спросила Светлана. Наверное, боялась.

Представь, если бы об этом узнали посторонние люди. Машинку могли украсть. А Анна знала.

Сомневаюсь, тетя ее не очень-то любила. И правильно делала, — фыркнула Светлана. «Представляю, какая у нее будет морда, когда узнает».

Но пока что я решила никому ничего не говорить. Сначала нужно было все оформить официально, получить оценку, разобраться с документами. И только потом, а потом я покажу всем, кто такая Ольга Петрова на самом деле.

Ночью мне снились удивительные сны. Будто я иду по залам старинной усадьбы, а навстречу мне выходят мои предки. В красивых платьях и мундирах.

И тетя Мария тоже там. Она улыбается и говорит. «Оленька, ты достойна нашего рода.

Теперь ты знаешь, кто ты такая». Проснувшись утром, я почувствовала в себе какую-то новую силу. Да, я потомок древнего дворянского рода.

Во мне течет кровь князей Волконских. И я не позволю никому больше унижать себя. Утром третьего дня после открытия тайника мне позвонил знакомый Виктора Андреевича.

Эксперт-оценщик Дмитрий Николаевич Смирнов. Голос у него был взволнованный. «Ольга Алексеевна, можете приехать.

У меня готова предварительная оценка ваших драгоценностей». Результат превзошел все ожидания. Я примчалась в его офис на улице Сагайдачного.

Сердце колотилось от волнения. Дмитрий Николаевич, пожилой интеллигентный мужчина в очках, встретил меня с торжественным видом. «Садитесь».

Указал он на кресло напротив своего стола. «То, что вы принесли, это настоящая сенсация. Драгоценности подлинные.

Работы лучших европейских мастеров девятнадцатого века. Одна только тиара оценивается в пятнадцать миллионов рублей. Общая стоимость коллекции — около семидесяти миллионов».

У меня закружилась голова. «Семьдесят миллионов!» Это было больше, чем я могла себе представить. «Вы уверены?» «Абсолютно».

«Более того, если выставить эти вещи на аукцион Сотбис или Кристис, цена может быть еще выше. Коллекционеры готовы платить огромные деньги за подлинные императорские драгоценности». «Императорские?» Дмитрий Николаевич заметил мое удивление.

«Да. Некоторые камни имеют провинанс. Происхождение от российского императорского двора.

Видите эту брошь с сапфиром? Такие делали только для близких к царской семье. Я вышла от оценщика в полном ошеломлении. Семьдесят миллионов рублей.

Эта сумма меняла все. Но радость омрачала предчувствие. Рано или поздно об этом узнают Алексей и Анна.

И тогда начнется настоящая война. Предчувствие оказалось пророческим. Вечером того же дня мне позвонила Анна.

Голос у нее был странный. Одновременно ласковый и напряженный. «Ольга, привет! Как дела? Не хочешь ко мне в гости прийти? Поговорить по-сестрински?» «О чем говорить? Ну, помиримся».

Я подумала, может, я была неправа. «Давай встретимся. Обсудим все спокойно».

Что-то в ее тоне насторожило меня. «Анна, что случилось?» «Ничего особенного. Просто соскучилась по тебе.

Приезжай сегодня вечером. Я борщ сварю, как тетя учила». Анна никогда не готовила борщ.

И никогда не скучала по мне. Определенно что-то происходило. «Хорошо, приеду часов в восемь».

Я рассказала Светлане о разговоре. Подруга тоже насторожилась. «Ольга, мне не нравится это.

Анна просто так никогда не извиняется. Может, лучше не ходить?» «Нет, пойду. Хочу посмотреть, что она задумала».

В половине восьмого я подъехала к дому тети на Крещатике. Поднимаясь по лестнице, заметила, что дверь квартиры приоткрыта. «Странно.

Анна?» Позвала я, войдя в прихожую. «Здесь я в кухне», — откликнулась сестра. Я прошла в кухню и застыла на пороге.

За столом сидели не только Анна с Дмитрием, но и Алексей. Мой бывший муж выглядел помятым, небритым, в мятой рубашке. При виде меня его глаза вспыхнули злобой.

«Вот и славно, что пришла», — сказала Анна, указывая на свободный стул. «Садись, поговорим». «О чём?» Я осталась стоять.

«О справедливости», — неожиданно заговорил Алексей. «Я тут услышал интересные вещи про твою машинку». Сердце ёкнуло.

Откуда он мог узнать? Какие вещи? «А такие, что ты от нас что-то скрываешь». Анна встала и подошла ближе. «Вчера мне звонила тётя Надежда.

Говорит, видела тебя на улице Богдана Хмельницкого. Выходишь из какой-то мастерской с коробкой в руках. А потом в банк зашла.

Проклятая тётя Надежда. Вечно она всех выслеживала». «И что с того? А то, сестрёнка, что ты нашла в машинке что-то ценное и решила нас обмануть».

Анна уже не скрывала злости. «Я никого не обманывала». «Да ну?» Алексей тоже встал.

«Тогда расскажи, что там было в машинке, что ты в банк отнесла». «Это не ваше дело». «Как это не наше?» Узъярился Алексей.

«Я твой муж». «Бывший муж. Ты же сам меня выгнал».

«Временно выгнал». Алексей подошёл совсем близко. «А теперь выясняется, что ты миллионершей стала».

«Значит, они что-то знают. Но откуда?» «Кто вам сказал про миллионы?» «А неважно, кто». Вмешался Дмитрий.

«Важно, что ты обязана поделиться». «С какой стати?» «С той, что наследство должно было достаться нам всем поровну». Закричала Анна.

Тётя была не в себе, когда завещание писала. Старческий маразм у неё был. Никакого маразма не было.

«Было!» Алексей схватил меня за руку. «И мы это докажем. Будем оспаривать завещание в суде».

«На каком основании?» «На основании того, что здоровый человек не отдаст одной племяннице квартиру, а другой какую-то машинку». Выкрикнула Анна. Явно у неё крыша поехала к концу жизни.

Тётя была совершенно здорова. «Да ну? А справка от психиатра у тебя есть?» – ехидно спросил Дмитрий. Я поняла, что они всё продумали заранее.

Решили объявить тётю невменяемой и переписать завещание. «Ольга, не будь дурой», – вкратчиво заговорила Анна, – «давай решим всё по-хорошему, делим поровну. Тебе половина от машинки, мне половина».

«Справедливо же». «И мне тоже половина полагается», – добавил Алексей. «Я же муж, бывший муж», – повторила я, – «в ЗАГСе мы ещё не разводились, значит, я имею право на половину совместно нажитого имущества.

Наследство не является совместно нажитым имуществом». «А вот юрист сказал по-другому», – самодовольно усмехнулся Алексей. «Если наследство получено в браке, то делится между супругами».

«Неужели это правда? Я не знала тонкостей семейного права». «Короче так», – Анна села обратно за стол, – «либо ты добровольно делишься, либо мы идём в суд, и, поверь, мы докажем, что тётя была больная, найдём свидетелей, справки медицинские». «Каких свидетелей?» «Да хоть того же Виктора Петрова.

Дмитрий достал из кармана листок с записями. Мы уже с ним разговаривали. Он подтвердил, что машинка дорогая.

Я почувствовала, как ноги становятся ватными. Виктор Андреевич им рассказал, что именно он сказал. А то, что в машинке были спрятаны драгоценности стоимостью в десятки миллионов рублей, торжествующе произнесла Анна.

Думала, мы дураки, решила нас обмануть, он не имел права». «Имел», – перебил Алексей, – «когда мы ему сказали, что ты украла семейное наследство». «Я ничего не украла, это моё по завещанию».

«По подложному завещанию», – закричала Анна, – «тётя не могла в здравом уме оставить тебе миллионы, а мне копейки. Могла, потому что знала, какая ты на самом деле». Анна побледнела от злости.

«Да как ты смеешь? Я старшая в семье, я заслуживаю большего». «Заслуживаешь? Чем заслуживаешь? Тем, что к тёте приезжала раз в год, а ты что, каждый день к ней ездила? Каждые выходные помогала, ухаживала, слушала её рассказы». «И подлизывалась, чтобы наследство получить», – выкрикнул Алексей.

Эти слова были как пощёчина. Я никогда не думала о наследстве, когда ухаживала за тётей. Любила её искренне.

«Знаете что», – сказала я, стараясь говорить спокойно, «я ухожу, а вы идите в суд, если хотите. Посмотрим, что скажет судья». «Стой!» Алексей схватил меня за рукав…