После смерти дед оставил лиде дачу и кур. Её муж смеялся над таким наследством, рано утром лида поила кормить кур, но под дверью кухни услышала разговор мужа и соседки, и сердце её замерло…

Ничего не пропало, но чувство чужого присутствия не покидало. Запах духов и одеколона еще держался в воздухе. Я села за дедушкин стол в спальне.

Здесь он любил читать по вечерам, писал письма, разбирал семена. На столе лежали его очки, ручка, стопка старых газет. Все, как он оставил.

Открыла ящик стола. Там были мелочи, скрепки, резинки, старые марки. А в самом дальнем углу лежала тетрадь, потрепанная, в коричневой обложке, исписанная дедушкиным почерком.

Я взяла тетрадь, открыла. На первой странице было написано «Огородные записи». 2018 год.

Дальше шли заметки о посадках, поливе, урожае. Дедушкин аккуратный почерк, знакомый с детства. Картофель посадил 15 мая.

Сорт невский. Погода сухая, надо поливать. Помидоры взошли хорошо.

Рассада крепкая. Куры несутся плохо. Может корм поменять? Обычные записи огородника.

Я листала страницы, читала заметки о погоде, урожае, хозяйственных делах. Ничего особенного. Но ближе к концу тетради, записи стали другими.

Почерк тот же, но содержание странное. Раиса опять заходила. Спрашивала про участок.

Сергей слишком мягко говорит, когда она рядом. Следить за задним забором. Кто-то ходит.

Я перечитала эти строки несколько раз. Дедушка что-то подозревал. Наблюдал.

Записывал. Листала дальше. Записи становились все более тревожными.

Раиса предлагала сдавать дачу дачникам. Сказала, что поможет организовать. Отказался.

Сергей часто заходит, когда Лиды нет. Говорят с Раисой у забора. Генерал беспокоится.

Птицы чувствуют. Сердце забилось быстрее. Дедушка знал.

Он видел их встречи, их разговоры. И записывал все в тетрадь. Дальше была запись, от которой кровь застыла в жилах, у Раисы есть план.

Не знаю какой, но есть. Я отложила тетрадь, встала, прошлась по комнате. Дедушка подозревал Раису и Сергея.

Еще при жизни. И ничего мне не сказал. Почему? Может не хотел расстраивать? Или надеялся, что ошибается? Вернулась к столу, продолжила читать.

Последние записи были сделаны за неделю до дедушкиной смерти. Раиса опять про дачу говорит. Настойчиво очень.

Что-то задумала. Сергей вчера приходил один. Долго стоял у курятника, что-то высматривал.

Завещание переписал. Все Лиде. Пусть знает, земля ее.

Последняя запись была короткой, если что-то случится со мной, Лида должна знать правду. Я закрыла тетрадь, положила на стол. Руки дрожали.

Дедушка предчувствовал что-то. Готовился. Оставил мне подсказки.

Но какую правду он имел в виду? Что Сергей и Раиса встречаются? Это я уже поняла. Или что-то еще? Встала. Подошла к окну.

Во дворе было тихо. Куры клевали траву, не обращая внимания на отсутствие петуха. Но мне казалось, что они тоже чувствуют, что-то изменилось.

Вернулась к тетради, перечитала записи еще раз. Внимательно, вдумываясь в каждое слово. Раиса предлагала сдавать дачу дачникам.

Когда это было? Я попыталась вспомнить. Дедушка никогда не рассказывал о таких предложениях. Но Раиса могла говорить с ним, когда меня не было.

И тут я вспомнила. Детство. Мне было лет 10.

Я приехала к дедушке на лето. Раиса тогда еще была замужем, муж ее работал в районном центре. Она приходила к дедушке, и что-то предлагала.

Говорила про туристов, про то, что дача могла бы приносить доход. Предлагала организовать что-то вроде базы отдыха. Иван Петрович, — говорила она тогда, — зачем вам такой большой участок? Можно часть сдавать, деньги получать.

Дедушка отказывался. Мягко, но твердо. Спасибо, Раиса Михайловна.

Мне и так хорошо. Но она не отставала. Приходила снова и снова.

Рассказывала, как соседи в других деревнях зарабатывают на туристах. Как это выгодно и современно. Дедушка слушал вежливо, но своего решения не менял.

Земля не для торговли, — сказал сухо. А потом умер ее муж, и она как будто забыла про свои планы. Но теперь я понимала, она не забыла.

Просто ждала удобного момента. Дедушка умер. Дача досталась мне.

А я, женщина одинокая, муж равнодушный, опыта ведения хозяйства мало. Легкая добыча. Я снова открыла тетрадь, искала упоминания о Раисиных планах.

Нашла еще одну запись, Раиса говорит, что земля пропадает зря. Что молодежь из города приезжала бы отдыхать. Денег хороших можно получить.

И еще, спрашивала, не хочу ли продать. Говорит, покупатель есть. Покупатель? Кто? И откуда у Раисы такая информация? Я встала, прошлась по дому.

В голове складывалась картина. Раиса давно хотела заполучить дедушкин участок. Сначала предлагала партнерство, потом покупку.

Дедушка отказывался. Теперь дача моя. И Раиса снова активизировалась.

Но теперь у нее есть союзник, мой собственный муж. Что она ему пообещала? Деньги от продажи? Или что-то еще? Я вернулась к тетради, читала дальше. Дедушка записывал мне только про Раису.

Были заметки и про Сергея. Сергей приходил, когда Лиды не было. Долго разговаривал с Раисой.

Спрашивал, сколько земли, какие документы. Интересовался, есть ли долги по налогам. Значит, Сергей изучал вопрос.

Собирал информацию. Готовился. К чему? К продаже? Или к чему-то другому? Я закрыла тетрадь, спрятала в ящик стола.

Надо было ехать домой, но не хотелось. Здесь, в дедушкином доме, я чувствовала себя защищенной. А дома ждал Сергей со своими вопросами и ложью.

Но оставаться нельзя. Автобус последний в шесть вечера, опоздаю, придется ночевать. А я не была готова к этому.

Заперла дом. Проверила кур. Они сидели в углу двора, жались друг к другу.

Без генерала им было страшно. Ничего, сказала я им, найдем вам нового петуха. Но сама не верила в свои слова.

Генерал был особенный. Дедушка говорил, что такие птицы раз в жизни встречаются. Дошла до автобусной остановки, села на скамейку.

Автобус должен был прийти через полчаса. Я сидела и думала о прочитанном. Дедушка знал.

Видел. Записывал. Но почему ничего мне не сказал? Может, надеялся, что я сама разберусь? Или боялся разрушить мой брак? А может, просто не успел? Умер внезапно, от сердца.

Врач сказал, мгновенная смерть, не мучился. Приехал автобус. Я села у окна, смотрела на проплывающие мимо поля и леса.

Думала о дедушке, о его записях, о том, что теперь делать. Дома Сергей встретил меня вопросом, как куры? Одной нет. И петух пропал.

Он нахмурился. Может, леса утащила? Может быть. Я не стала рассказывать про открытую дверцу курятника.

Пока не стала. За ужином Сергей был молчаливым. Ел, не поднимая глаз.

Я тоже молчала, думала о дедушкиной тетради. «Лида», — сказал он вдруг, — «а ты не думала дачу продать?» Вопрос прозвучал как удар. Я подняла глаза, посмотрела на него.

Зачем? Да так. Хлопот много, а толку мало. Продала бы, деньги получила.

Мне деньги не нужны. Всем деньги нужны. Особенно в нашем возрасте.

Он говорил спокойно, но я видела, он напряжен. Этот разговор не случайен. Сергей, а откуда такие мысли? Раньше ты не предлагал продавать.

Раньше я не думал. А теперь подумал. И что тебя заставило подумать? Он помолчал, потом пожал плечами.

Здравый смысл. Здравый смысл. Или чьи-то советы…