* После смерти дед оставил лиде дачу и кур. Её муж смеялся над таким наследством, рано утром лида поила кормить кур, но под дверью кухни услышала разговор мужа и соседки, и сердце её замерло…

Десять кур мало. Двадцать захотела. Почему нельзя? Места хватает, корм недорогой.

Потому что это глупости. Играешься как девчонка. Пора бы ум-разум иметь.

Он ушел на кухню, а я осталась сидеть с комком в горле. Играюсь. Глупости.

Ум-разум. Значит, то, что мне дорого, что приносит радость, это детские забавы. Но я не сдалась.

Нашла мужика в деревне, он помог расширить курятник за небольшую плату. Купила пять молодых кур у Раисиной знакомой. Теперь у меня было 15 птиц, и я чувствовала себя настоящей хозяйкой.

Сергей узнал об этом случайно, увидел чек на корм, сколько ты на этих кур тратишь? Спросил он. Я назвала сумму. Он покачал головой.

Деньги на ветер. Лучше бы отложила на что-то полезное. На что полезное? На его сигареты.

На пиво, которое он покупает каждые выходные. На газеты, которые читает и выбрасывает? Но я промолчала. Спорить бесполезно, он все равно не поймет.

Осень была теплой, куры неслись хорошо. Я продавала лишние яйца соседям. Выручка покрывала расходы на корм.

Даже небольшая прибыль оставалась. Я складывала деньги в банку из-под кофе, мечтая купить еще несколько кур весной. Раиса часто заходила, хвалила мой порядок, интересовалась планами.

Она была единственной, кто понимал мою привязанность к даче. Рассказывала, как сама когда-то держала кур, как любила возиться в огороде. Жаль, что здоровье не позволяет, вздыхала она.

А то бы и сама завела хозяйство. Мне ее было жалко. Одинокая женщина.

Дети далеко, соседи не очень общительные. Я иногда приносила ей яйца, делилась овощами с огорода. Она благодарила, приглашала на чай, расспрашивала про жизнь в городе.

«Как Сергей?» — спрашивала она. — Не против, что ты столько времени здесь проводишь? — Да ему все равно, — отвечала я. — Лишь бы дома ужин был готов. Раиса качала головой.

Мужчины такие. Не ценят женских трудов. Я соглашалась, думая, что она права.

Сергей действительно не ценил. Ни моих поездок на дачу, ни заботы о курах, ни того, что я превращаю дедушкин дом в уютное место. Но постепенно стала замечать, что Раиса слишком много знает о моих делах.

Она точно помнила, когда я приезжаю, сколько у меня кур, что я планирую делать с домом. Спрашивала, не думаю ли я продать участок, не устала ли от поездок. «В нашем возрасте тяжело такое хозяйство тянуть», — говорила она.

— Может, стоит подумать о продаже? Земля сейчас дорогая, хорошие деньги получишь. Я отвечала, что не собираюсь продавать. Дача — это память о дедушке, это мое место, где я чувствую себя нужной.

Раиса кивала, но в глазах у нее мелькало что-то странное. Разочарование? Досада? Ноябрь выдался холодным. Я утеплила курятник, запаслась кормом на зиму.

Ездила реже, раз в неделю, проверить, все ли в порядке. Куры привыкли к холоду, неслись меньше, но регулярно. Сергей, казалось, был доволен, что я реже отлучаюсь.

Но радости это мне не прибавляло. Дома я чувствовала себя ненужной. Готовила, убирала, стирала, все по привычке, без удовольствия.

А на даче была хозяйкой, там меня ждали. Декабрь начался с морозов. Я беспокоилась за кур, ездила чаще обычного.

Раиса встречала меня каждый раз, помогала носить воду, интересовалась, как дела. Не замерзли? Спрашивала она про кур. Нет, курятник теплый.

Дедушка хорошо строил. Да, умел он работать. Жаль, что не все такие.

Я не понимала, что она имеет в виду. Только потом, много позже, поняла, она намекала на Сергея. Мол, твой муж не такой мастер, как дедушка.

Не такой хозяин. В середине декабря случилось то, что изменило все. Я приехала на дачу рано утром, в субботу.

Автобус шел почти пустой, в деревне было тихо. Покормила кур, проверила воду в поилках, убрала в курятнике. Потом пошла в дом, хотела протопить печку, согреться перед дорогой обратно.

Подходя к крыльцу, услышала голоса из кухни. Удивилась, кто мог быть в доме. Дверь была заперта, ключ только у меня.

Подошла ближе, прислушалась. Голос Раисы, узнала сразу. А второй? Сердце екнуло.

Сергей! Мой муж сидел в моем доме и разговаривал с соседкой. Я замерла у двери, не решаясь войти. Что он здесь делает? Как попал внутрь? И почему не сказал мне, что собирается ехать? Раиса говорила что-то тихо, я не разбирала слов.

Потом услышала свое имя. Лида. Они обсуждали меня.

Прижалась к двери, задержала дыхание. Сергей отвечал Раисе, тоже тихо. Но я уловила несколько фраз.

Не подозревает ничего. Пока рано. Подождем еще немного.

О чем они говорили? Что я не должна подозревать? Чего ждать? Раиса засмеялась, тихо, довольно. Потом сказала что-то, от чего кровь застыла в жилах. Пусть пока думает, что это ее.

Пусть возится со своими курами. Все равно это долго не продлится. Сергей что-то ответил, но я уже не слышала.

В ушах звенело, ноги подкашивались. Что значит пусть думает, что это ее? Дача моя. Дедушка оставил ее мне.

Что они задумали? Отошла от двери, села на ступеньки крыльца. Руки тряслись, в горле пересохло. Надо было войти, потребовать объяснений.

Но я не могла пошевелиться. Через несколько минут дверь открылась. Вышла Раиса, за ней Сергей.

Увидев меня, они оба замерли. «Лида!» – воскликнула Раиса. – Ты когда приехала? – Только что, – соврала я. – А вы что здесь делаете? Сергей откашлялся, избегая моего взгляда.

Решил посмотреть на твою дачу. Раиса ключ дала. Сказала, что ты не против.

Я не давала ей ключ, – сказала я тихо. Повисла неловкая пауза. Раиса заерзала, поправила платок.

– Ой, Лида, я же говорила тебе. На прошлой неделе просила запасной ключ, на случай если что-то случится с курами. Ты согласилась.

Я ничего такого не помнила. – Но может забыла? В последнее время память подводила, врач говорил, возрастное. – Ладно, – сказала я. – Раз уж приехал, помоги печку растопить.

Сергей кивнул, зашел в дом. Раиса задержалась на крыльце. – Не сердись, Лида.

Я хотела как лучше. Думала, Сергею будет интересно посмотреть, как ты тут обустроилась. – Понятно, – ответила я. Но ничего не было понятно.

Зачем Сергею вдруг понадобилось смотреть на дачу? Почему они встретились здесь тайком? И что означали их слова, которые я подслушала? Раиса ушла, а мы с Сергеем остались одни. Он растопил печку, посидел немного, потом сказал, что пора ехать. На автобус опоздаем.

Всю дорогу домой мы молчали. Я думала о подслушанном разговоре, а он смотрел в окно. Дома он сразу лег на диван, включил телевизор.

Я хотела спросить, что он делал на даче, но не решилась. Вечером, когда мы ужинали, я все-таки набралась смелости. – Сергей, а зачем ты ездил на дачу? – Он не поднял глаз от тарелки.

– Любопытно стало. Ты столько про нее рассказываешь. – Я почти ничего не рассказываю.

– Ты сам не слушаешь. – Ну, хотел посмотреть. Что тут такого? – Ничего.

Просто удивилась. Он пожал плечами. Продолжил есть.

Разговор не клеился, я не настаивала. Но сомнения грызли изнутри. Что-то было не так.

Сергей никогда не интересовался дачей, а тут вдруг поехал. И встретился там с Раисой. И они говорили обо мне так, будто планировали что-то.

Ночью я долго не могла заснуть. Прокручивала в голове подслушанные фразы. «Пусть думает, что это ее».

Что это значит? Дача моя по завещанию, документы в порядке. Никто не может отнять ее у меня. Или может, домой мы ехали молча.

Я смотрела в окно автобуса и думала об услышанном. «Пусть думает, что это ее». Эти слова крутились в голове, как заноза.

Что они задумали? И как долго это длится? Сергей сидел рядом, листал газету. Обычный, привычный. Тот же человек, с которым я прожила 30 лет.

Но теперь я смотрела на него по-другому. Искала признаки обмана в каждом жесте. Дома он сразу улегся на диван, включил телевизор.

Я пошла на кухню готовить ужин. Резала картошку и прислушивалась к каждому его движению. Встал, прошел в туалет, вернулся.

Все как обычно. Но теперь каждый звук казался подозрительным. За ужином я решила проверить.

«Сергей, а как ты попал в дом?» Дверь же была заперта. Он не поднял глаз от тарелки. Раиса открыла.

«У нее ключ есть». «Откуда у нее ключ?» «Ты же сама дала». «На прошлой неделе».

Я точно помнила, никому ключ не давала. Но спорить не стала. Притворилась, что поверила.

«Ага, да». Забыла. Он кивнул и продолжил есть.

Но я заметила, плечи у него напряглись. Врет. И знает, что врет.

Ночью я долго не спала. Лежала рядом с ним и думала. Тридцать лет брака.

Тридцать лет я доверяла этому человеку. А он? Что он делает за моей спиной? Утром Сергей ушел на работу как обычно. Поцеловал в щеку, сказал, что вечером задержится, дела по гаражу.

Раньше я бы не придала этому значения. Теперь каждое слово казалось ложью. Я убрала квартиру, приготовила обед, села с книгой…