* После похорон матери мне досталась ее любимая, но старая картина, а сестре — ее три дачи…

Она представляла себе все что угодно бархатные мешочки с драгоценностями пачки старых денег может быть даже золотые слитки. Истории о самоцветах будоражили воображение. Она выдвинула металлический ящик.

И разочарование ударило ее как физический удар. Он был почти пуст. И до обидного легок.

Никаких мешочков никакого золота. На дне лежала лишь маленькая пухлая записная книжка в потертом кожаном переплете и один единственный документ сложенный вчетверо пожелтевший от времени лист бумаги. И это все пронеслось в голове.

Вся тайна все надежды весь этот путь ради старой книжки и бумажки? Она почувствовала себя полной дурой. Наверное Алексей был прав. Ее мать действительно была странной и все это лишь какая-то сентиментальная ерунда.

Она села на низкую скамейку стоявшую у стены и взяла в руки документ. Это был официальный бланк с дореволюционными ятями. Бумага была плотной дорогой.

Елена развернула его. Вверху красовалась печать и название какой-то частной галереи давно не существующей. Она начала читать напечатанный на машинке текст с трудом разбирая выцветшие буквы.

Это был сертификат подлинности и договор купли-продажи датированный 1928 годом. В документе говорилось что картина именуемая «Осенний пейзаж» на самом деле является работой известного художника-авангардиста Василия Сидоренко под названием «Последний рассвет». Далее шло подробное описание холста размера техники мазка и заключения эксперта.

А в самом низу в графе примечания было указано считается утраченной в годы революции. Подлинность не вызывает сомнений. Елена перечитала это несколько раз.

Василий Сидоренко. Это имя она знала. Один из столпов украинского авангарда чьи работы стоили на аукционах миллионы.

Картины которые считались утерянными были бесценны. Она отложила сертификат и взяла в руки кожаный блокнот. Это был бухгалтерский гроссбух только очень маленький.

Она открыла его. Внутри аккуратным убористым маминым почерком были исписаны десятки страниц. Но это были не слова.

Это были столбцы дат какие-то шифры названия городов фамилии сокращения. Бессмысленный на первый взгляд набор данных. Елена сидела в холодном гулком хранилище и мир вокруг нее переворачивался.

Она смотрела то на сертификат то на загадочный блокнот. И она поняла. Мама не оставила ей груду золота.

Она не оставила ей денег. Она оставила ей доказательства. Доказательства того что темное пыльное полотно которое сейчас лежит у нее под кроватью завернутое в старое покрывало это не барахло.

Это не сентиментальная мазня. Это шедевр который весь мир ищет уже сто лет. Наследство было не в этой ячейке.

Наследство висело на стене в ее доме все это время. Прячись у всех на виду. Как только Елена вышла из холодного гулкого хранилища на залитую солнцем улицу мир показался ей другим.

Ненастоящим. Люди спешили по своим делам машины гудели город жил своей обычной жизнью и никто не знал что скромная женщина в сером свитере несет в своей сумке тайну стоимостью в миллионы. Она крепко прижимала сумку к боку словно боялась что документы могут испариться или что кто-то прочтет ее мысли и поймет что она несет.

Дома она первым делом вынула из-под кровати завернутую в покрывало картину. Развернула ее на диване. Теперь она смотрела на потемневший холст совсем другими глазами.

Это был не просто осенний пейзаж. Это был последний рассвет. Она всматривалась в грубоватые мазки в унылые цвета пытаясь разглядеть под ними гения Сидоренко.

Но ничего не видела. Видимо мама хорошо постаралась пряча шедевр. Рядом с картиной она положила сертификат и бухгалтерский блокнот.

Бумаги и холст. Теперь это была ее реальность. И ее огромная пугающая проблема.

Что делать дальше? Пойти в полицию? В музей? Рассказать Алексею? Последняя мысль вызвала у нее ледяной ужас. Он который разбил раму из-за нескольких дач что он сделает узнав истинную цену этой вещи? Он ее не просто отберет. Он ее уничтожит продаст первому встречному сделает все чтобы немедленно превратить ее в деньги.

Нет ей нужен был совет. Но ни от кого попало. Ей нужен был тот кто поймет кто разбирается в этом мире и кому можно доверять.

И такой человек был. Сергей Петрович Коваленко. Старый друг ее матери искусствовед на пенсии едкий но невероятно умный старик.

Мама дружила с ним еще с университетских времен. Именно он привил ей любовь к книгам и живописи. Елена нашла его номер в старой маминой записной книжке.

Руки дрожали когда она набирала цифры. Слушаю раздался в трубке сухой скрипучий голос. Сергей Петрович? Здравствуйте.

Это Елена Кравченко дочь Марии Ивановны. На том конце провода помолчали. Леночка! Здравствуй деточка! Прими мои соболезнования.

Твоя мать была удивительным человеком. Спасибо Сергей Петрович. Я звоню по делу.

Очень очень странному делу. Мне нужна ваша помощь. Это касается одной из маминых картин.

Картины? В его голосе прозвучало любопытство. Той самой что висела у нее над комодом. Елена поразилась его памяти.

Да именно ее. Я не могу говорить по телефону. Мы можем встретиться.

Они договорились встретиться в ее реставрационной мастерской. Это было ее убежище маленькое полуподвальное помещение пропахшее старой бумагой кожей и клеем. Здесь она чувствовала себя в безопасности.

Сергей Петрович пришел точно в назначенное время. Худощавый прямой в старомодном но идеально чистом пиджаке. Он осмотрел мастерскую с одобрением.

Хорошее место. Настоящее. Твоя мать гордилась бы тобой.

Но показывай что за тайной мадридского двора. Елена молча достала из папки сертификат и блокнот и положила перед ним на большой рабочий стол. Сергей Петрович надел очки взял в руки пожелтевший документ.

Он читал медленно его брови поползли вверх. Потом он перечитал еще раз. Отложил сертификат взял блокнот пролистал его хмурясь на непонятные записи.

Затем он снял очки протер их платком снова надел и в третий раз уставился на сертификат. Девочка моя произнес он наконец и его голос сел. Ты понимаешь что это такое? Я думаю да прошептала Елена.

Ты не думаешь. Василий Сидоренко. Последний рассвет.

Ее искали все музеи мира. Ее след пропал в 19-м году в Киеве во время Красного террора. Считалось что она либо сожжена либо вывезена за границу и осела в частной коллекции о которой никто никогда не узнает.

А она она висела у Марии над комодом. Он встал и прошелся по мастерской. Вот теперь я понимаю ее странные поездки ее вечные тайны.

Она не просто владела ей. Она ее хранила. Эти записи в блокноте это не бессмыслица.

Это история ее перемещений я почти уверен. Нужно время чтобы это расшифровать. Он остановился и посмотрел на Елену серьезно без тени старческой чудаковатости.

Никому. Слышишь Елена? Ни единой душе. Ни мужу ни сестре никому.

Это не просто деньги. Это очень большие деньги. А большие деньги это большие проблемы.

Я помогу тебе. Мы должны действовать очень осторожно. Для начала нужно провести экспертизу самого холста.

Незаметно. А в это самое время сестра Елены Ольга ехала в своей блестящей иномарке за город. Она была на седьмом небе от счастья.

Три дачи. Особенно ей нравилась та что в лесных далях. Новый престижный поселок.

Идеальное место для летних вечеринок. Она уже представляла как пригласит туда все свое окружение успешных подруг нужных людей из компании своего мужа. Пусть видят пусть завидуют.

Бедная Елена со своей пыльной картиной. Ольга даже испытала укол жалости. Но ничего.

Может кинет ей потом немного денег когда продаст самый старый участок. Она свернула к знакомому шлагбауму. Дом выглядел великолепно.

Два этажа панорамные окна ухоженный газон. Ольга вышла из машины вдыхая чистый сосновый воздух. Она уже доставала телефон чтобы позвонить дизайнеру как вдруг калитка открылась и к ней направился незнакомый мужчина в строгом деловом костюме.

Совсем не похож на сторожа или садовника. Петренко Ольга Сергеевна. Спросил он вежливо но твердо.

Да это я с легким высокомерием ответила Ольга ожидая что это кто-то из администрации поселка с поздравлениями. Меня зовут Воронов я представитель службы безопасности банка Прогресс Инвест. Он протянул ей визитку.

Мы были уведомлены нотариусом о вашем вступлении в права наследства. Ольга непонимающе нахмурилась. Какого банка? Причем здесь банк? Ваша покойная мать Кравченко Мария Ивановна являлась нашим клиентом.

Данный объект недвижимости как и два других в СНТ Ветеран и поселке Березовый берег находится в залоге у банка. Ольгу как будто окатили ледяной водой. В залоге? Что за бред? Моя мама была простой пенсионеркой она не могла взять кредит на на все это.

Мужчина сохранял невозмутимое спокойствие. Тем не менее это так. За последние восемь лет Мария Ивановна взяла три крупных кредита под залог этой недвижимости…