* После похорон матери мне досталась ее любимая, но старая картина, а сестре — ее три дачи…

Поступок вашего деда а затем и вашей матери это… В наше время таких людей не осталось. Ваша семья почти сто лет хранила не просто картину. Вы хранили честь нашей семьи.

У меня нет слов чтобы выразить свою благодарность. Он сделал паузу. Мы разумеется выплатим вам вознаграждение.

Очень щедрое вознаграждение. Мы понимаем какие долги остались после вашей матери и мы покроем их с лихвой. Картина вернется домой а вы получите то что по праву заслужили за десятилетия хранения и риска.

Это было то самое предложение которого Елена и боялась и возможно где-то в глубине души ждала. Деньги. Решение всех проблем.

Возможность начать новую жизнь. Но после того как она прочла дневник матери после всего что произошло просто взять деньги казалось неправильным. Это было бы предательством по отношению к маминой памяти.

Ее подвиг был не ради денег. Виктор Николаевич сказала Елена и ее голос к ее собственному удивлению звучал твердо. Я не могу просто так взять деньги и отдать вам картину.

Роман у окна резко обернулся. Виктор Николаевич удивленно поднял брови. То есть? Моя мать всю жизнь жила в тени этой тайны.

Она пожертвовала всем чтобы выполнить свой долг. Алексей и Ольга пытались выставить ее воровкой а меня сумасшедшая. Они облили грязью ее имя и мое.

Я не могу позволить чтобы эта история закончилась тихой сделкой в закрытой комнате. Она посмотрела прямо в глаза главе семьи. Я хочу чтобы все узнали правду.

Не про деньги. А про честь. Про мою мать.

Я хочу чтобы картина была возвращена вам. Но возвращена публично. Роман шагнул к столу.

Что вы предлагаете? Пресс-конференцию? Это создаст ненужный шум. Именно вмешался Сергей Петрович который до этого молчал. Именно шум и нужен.

Шум который отчистит имя Марии Ивановны Кравченко. И имя ее дочери. Елена изложила свой план.

Она не хотела тихой передачи. Она хотела устроить выставку одного дня в главном киевском музее. Организовать большое мероприятие пригласить прессу искусствоведов всю городскую элиту.

И на этом мероприятии перед всеми рассказать историю картины. Историю семьи Шевченко и историю семьи Кравченко. И там же публично передать шедевр законным владельцам.

Виктор Николаевич слушал ее и его лицо медленно озарялось пониманием. Он был человеком старой закалки. И слово честь для него не было пустым звуком.

Он понял чего хотела эта молодая женщина. Она хотела не денег. Она хотела справедливости.

Восстановление доброго имени. Это произнес он медленно это очень достойное предложение Елена Сергеевна. Очень.

Мы согласны. Следующие две недели пролетели как один день. Машина фонда Шевченко заработала на полную мощь.

Директор главного музея узнав о какой картине идет речь и получив звонок от самого Шевченко с радостью предоставил лучший зал. Реставраторы музея под руководством Сергея Петровича и при участии Елены начали сложнейшую ювелирную работу по снятию верхнего слоя краски. Елена работала сутками вкладывая в это всю свою душу.

С каждым снятым миллиметром унылого пейзажа из-под него проступали яркие чистые гениальные краски Сидоренко. Последний рассвет возвращался к жизни. Была запущена мощная пиар-компания.

Все городские СМИ гудели о предстоящем событии. Возвращение утраченного шедевра сенсационная находка в нашем городе. Имя Василия Сидоренко было у всех на устах.

А за день до мероприятия Алексей и Ольга получили по почте официальные письма. Это были не приглашения. Это были юридические уведомления составленные Романом Шевченко.

Их убедительно просили присутствовать на мероприятии. Тон письма не оставлял сомнений их не приглашали а вызывали. Явка была обязательной.

Роман давал им понять что дело о мошенничестве не закрыто а лишь приостановлено и их судьба зависит от их поведения. Они не знали что думать. Зачем их туда зовут? Чтобы публично унизить? Или может Шевченко решили все-таки дать им какой-то мизерный процент чтобы они молчали? Они цеплялись за эту надежду как утопающий за соломинку.

Они решили что Елена получив свое вознаграждение просто исчезнет а им дадут отступные и на этом все закончится. Они должны были пойти. В день выставки в музее было не протолкнуться.

Весь свет Киева собрался здесь чиновники бизнесмены деятели культуры журналисты с камерами. В центре зала на специальном стенде под бархатным покрывалом стояла она. Картина.

Елена стояла за кулисами небольшой сцены установленной в зале. Она смотрела на толпу. На ее лице не было страха.

Она видела как в зал вошли Алексей и Ольга. Они выглядели потерянными и жалкими. Они жались к стене в самом дальнем углу стараясь быть незаметными и с завистью и злобой смотрели на происходящее.

Они видели роскошь успех внимание все то чего они так жаждали и что теперь было безвозвратно утеряно. Они смотрели на сцену ожидая когда на нее выйдет Виктор Николаевич чтобы вручить Елене чек и отправить ее восвояси. Мероприятие началось.

На сцену вышел директор музея сказал несколько слов о значимости события. Затем слово взял сам Виктор Николаевич Шевченко. Он коротко рассказал историю своей семьи и поблагодарил всех кто помогал в поисках.

А теперь сказал он я хочу пригласить на эту сцену человека без которого этого дня бы не было. Человека чья семья совершила подвиг чести. Елену Сергеевну Кравченко.

Зал взорвался аплодисментами. Елена вышла на сцену. Она подошла к микрофону и в зале воцарила тишина.

Она увидела в дальнем углу бледные лица Алексея и Ольги. Они смотрели на нее с недоумением. Что происходит? Почему ей оказывают такие почести? Они ждали что сейчас она скажет пару слов благодарности получит свои деньги и уйдет.

Что сейчас начнется самое интересное объявление суммы вознаграждения. Они приготовились считать чужие деньги. Но Елена не собиралась говорить о деньгах.

Она пришла сюда не за этим. Она пришла чтобы расставить все точки над и. Публично.

Окончательно. Она посмотрела в зал на сотни лиц на вспышки фотокамер. Добрый вечер сказала она и ее голос усиленный микрофоном прозвучал на удивление сильно и чисто.

Сегодня вы увидите великую картину. Но я хочу рассказать вам не о ней. Я хочу рассказать вам историю о моей матери.

Зал замер. В заднем ряду Алексей и Ольга переглянулись. Они не понимали что происходит.

Это был не тот сценарий которого они ожидали. Они думали что это их финал а оказалось что это только начало. И главную роль в этом финале будет играть не Виктор Николаевич Шевченко.

А она? Елена. И она сама вынесет им приговор. Тишина в зале была абсолютной.

Все ждали рассказа о миллионах о сенсационной находке о счастливом билете который вытянула простая женщина. Но Елена начала говорить не об этом. Мою маму звали Мария Кравченко ее голос был ровным без капли дрожи.

Она была простым библиотекарем. Тихой скромной женщиной которую многие наверное сочли бы странной. Она всю жизнь экономила брала кредиты жила более чем скромно.

И никто даже я не знал на что уходили все ее силы и все ее деньги. Она сделала паузу обводя взглядом замерший зал. Она не копила на безбедную старость.

Она не покупала себе дорогих вещей. Она выполняла долг. Долг чести который перешел к ней от ее отца а к нему от человека который доверял ему как самому себе.

Почти сто лет моя семья была хранителем. Хранителем тайны и великого произведения искусства. Она достала из папки листок из маминого дневника.

Зал затаил дыхание. Я хочу прочесть вам всего одну запись из ее дневника. Запись сделанную за год до ее смерти.

Она поднесла листок к микрофону. Взяла последний кредит. Банкиры смотрят на меня как на сумасшедшую старуху.

Пусть. Деньги нужны на безопасное хранилище. Я чувствую что времени у меня осталось мало.

Я переписала завещание. Дачи Ольга. Она любит деньги пусть они ей и достанутся хоть и с долгами.

Может это научит ее чему-то. А картину Елена? Только ей. Она единственная.

Кто сможет понять? Не ее цену а ее суть. Ее голос на мгновение дрогнул но она справилась с собой и дочитала до конца. Когда она закончила в зале стояла звенящая тишина.

История о чести о долге о тихом незаметном подвиге простой женщины оказалась сильнее любой истории о деньгах. А теперь сказала Елена я хочу чтобы вы увидели то что она хранила ценой своей жизни. Она подошла к стенду и взялась за край бархатного покрывала.

Одним движением она сдернула его. Зал ахнул. Единый потрясенный выдох сотен людей.

На них смотрел последний рассвет. Очищенный от верхнего слоя сияющий своими первозданными красками шедевр Сидоренко был ослепителен. Он был живым…