После похорон матери мне досталась ее любимая, но старая картина, а сестре — ее три дачи….

Ну что? Его голос был напряженным, как натянутая струна. Елена поставила картину у стены. Осторожно, словно это было что-то хрупкое и живое.

Ольге достались все три дачи, сказала она тихо, стараясь, чтобы голос не дрожал. Алексей несколько секунд молчал, глядя на нее. Его лицо побагровело.

А тебе? Выцедил он сквозь зубы. Елена кивнула на картину. Вот.

Мама написала, что это самое дорогое, что у нее было. Алексей посмотрел на темный холст. Потом снова на Елену.

И вдруг он рассмеялся. Громко, зло, без капли веселья. Это был лай, а не смех.

Картина? Эта мазня самое дорогое? Она издевается над нами даже с того света. Он шагнул к картине. Елена инстинктивно дернулась, чтобы загородить ее.

Алексей, не надо. Это память. Но он ее уже не слышал.

Он был в ярости. Ярости от обманутых ожиданий, от рухнувших планов на легкие деньги, на продажу хотя бы одного участка. Он схватил картину.

Елена вцепилась в раму, пытаясь ее удержать. Отпусти! рявкнул он. Силы были неравны.

Он вырвал картину из ее рук так грубо, что она отлетела к стене. А потом с каким-то животным рыком он поднял ее над головой и со всей силы швырнул на пол. Раздался оглушительный треск.

Картина упала плашмя. Массивная деревянная рама и без того старая треснула по углу, обнажив светлую древесину. Ты и это барахло стоите друг друга! прокричал он ей в лицо.

Затем он развернулся, схватил с вешалки куртку и хлопнув входной дверью так, что зазвенела посуда на кухне, ушел. Елена осталась одна в оглушительной тишине. Она медленно опустилась на пол рядом с изуродованной вещью.

Слезы текли по щекам, но она их не замечала. Было больно не от того, что он разбил картину. Больно было от его слов.

От того, с какой легкостью он растоптал то единственное, что связывало ее с матерью. Она провела рукой по трещине в раме. Щепки впивались в пальцы.

Елена подняла картину, чтобы осмотреть повреждения. И в этот момент что-то маленькое металлическое выскользнуло из расколотого дерева и с тихим звоном упало на паркет. Она замерла.

Наклонилась и подняла предмет. Это был небольшой тяжеленький ключик из потускневшей латуни. Старинный с витиеватой головкой.

Наверное от маминой шкатулки или старого комода, который давно выбросили. Елена повертела его в пальцах. Еще одна бесполезная вещь, еще одно воспоминание.

Она уже собиралась положить его в карман и забыть, как вдруг луч света из окна упал на ключ под другим углом. На плоской части головки что-то было выгравировано. Какие-то буквы.

Елена поднесла ключ ближе к глазам, протерла его рукавом. Гравировка была мелкой почти стершейся от времени, но разглядеть ее было можно. Изящный витиеватый логотип и два слова под ним.

Она читала их снова и снова не веря своим глазам. Дыхание перехватило. Руки похолодели.

На металле было четко выбито карпатские самоцветы. Это название знала вся страна хоть самого предприятия уже не существовало десятки лет легендарное закрытое государственное ювелирное объединение советских времен. Оно не просто производило украшения для верхушки партии.

Оно славилось своими хранилищами где партийная и научная элита держала свои частные коллекции ценности то что не доверяли обычным сберкассам. Карпатские самоцветы это было синонимом не просто богатства а тайного огромного богатства. Елена сидела на полу посреди квартиры жимая в ладони холодный металл.

Мир сузился до этого маленького ключа. Он не мог быть от старого комода. Он был от чего-то совсем другого.

От двери за которой скрывалось нечто что ее скромная тихая мама прятала так тщательно что доверила эту тайну только расколотой раме старой никому не нужной картины. Елена остолбенела на месте понимая что наследство которое она получила было совсем не тем чем казалось. Всю ночь Елена не спала.

Она сидела на кухне заперев дверь на щеколду и смотрела на маленький латунный ключ лежащий на столе. Алексей так и не вернулся. Может уехал к друзьям может к родителям жаловаться на свою никчемную жену и ее сумасшедшую мать.

Елене было все равно. Весь мир вся ее жизнь сжались до этого крошечного тяжелого кусочка металла. Она то и дело брала его в руки чувствуя холод и рифленую поверхность гравировки.

Карпатские самоцветы. Это не укладывалось в голове. Ее мама тихая незаметная женщина всю жизнь проработавшая в библиотеке и это название символ советской роскоши и тайной власти.

Как эти два мира могли пересечься? Перед рассветом она встала. Нужно было спрятать ключ и картину. Она аккуратно подняла с пола изуродованное полотно стараясь не смотреть на расколотый угол.

Завернула его в старое покрывало и засунула под кровать в ящик для постельного белья. Это было ненадежно. Но лучшего места она придумать не могла.

Ключ она спрятала в самом надежном месте какое только знала в своей рабочей шкатулке с инструментами для реставрации книг среди скальпелей костяных палочек и баночек с клеем. Алексей никогда туда не лазил считая ее работу скучной и пыльной возней. Весь следующий день она провела как в тумане.

Нужно было что-то делать. Страх смешивался с отчаянной иррациональной надеждой. Что если это какая-то ошибка старый ключ от сувенирной шкатулки которую когда-то выпускал знаменитый завод? Но интуиция подсказывала нет.

Мама не стала бы прятать безделушку с такой изобретательностью. Вечером когда стало ясно что Алексей не появится и сегодня она села за компьютер. Дрожащими пальцами набрала в поисковике карпатские самоцветы хранилище частных вкладов.

Первые несколько ссылок ввели на исторические статьи и форумы коллекционеров. Все подтверждало то что она знала объединение было расформировано в начале 90-х. Но потом она наткнулась на короткую заметку в местном деловом издании.

В ней говорилось что на базе бывшего главного хранилища самоцветов была создана частная компания которая унаследовала часть обязательств и инфраструктуры. Компания называлась Днепр Капитал Хранилища. Адрес был указан.

Старый центр Киева. Утром Елена оделась в самое простое и неприметное что у нее было темные джинсы серый свитер. Положила ключ во внутренний карман куртки.

Сердце колотилось так сильно что казалось его стук слышен всем вокруг. Она ехала в переполненном автобусе глядя на проплывающие мимо улицы и чувствовала себя героиней шпионского романа. Только это была не игра.

Это была ее жизнь. Здание оказалось именно таким как она себе представляла. Старый монументальный фасад из серого гранита но с новыми тонированными стеклами и блестящей стальной вывеской.

Никакой помпезности. Только холодная уверенная надежность. Внутри ее встретил охранник за стойкой из пуленепробиваемого стекла.

Я бы хотела начала Елена и голос ее предательски дрогнул. У меня есть ключ от ячейки. Старой ячейки.

Охранник окинул ее равнодушным взглядом. К менеджеру. Вторая дверь направо.

Кабинет менеджера был небольшим но обставлен дорогой минималистичной мебелью. За столом сидел пожилой очень аккуратный мужчина в идеальном костюме. Он посмотрел на Елену поверх очков в тонкой оправе.

Слушаю вас. Елена молча подошла к столу и положила перед ним ключ. Она не знала что говорить и решила что этот предмет скажет все за нее.

Мужчина взял ключ. На его лице не дрогнул ни один мускул. Он повертел его в руках внимательно рассмотрел логотип.

Затем он поднял на Елену глаза и в его взгляде появилось что-то новое. Удивление смешанное с уважением. Где вы это взяли? спросил он тихо почти шепотом.

Это наследство ответила Елена. Он кивнул словно этот ответ его полностью устроил. Таких ключей я не видел лет 30 наверное.

Еще с тех времен. Мы считали что все ячейки этого типа давно закрыты или их содержимое передано в Госархив как невостребованное. Номер на ключе есть.

Посмотрим. Он что-то набрал на клавиатуре своего компьютера вглядываясь в экран. Елена затаила дыхание.

Да есть такая. Он снова посмотрел на нее. Ячейка номер 773 зарегистрирована на имя Кравченко Марии Ивановны.

Ваша мать? Елена молча кивнула чувствуя как по спине пробежал холодок. Что же по закону вы являетесь наследницей. Пройдемте.

Они шли по длинному тихому коридору. Менеджер открыл тяжелую как в банковском хранилище решетчатую дверь. За ней находилось само хранилище.

Огромное помещение с высокими потолками вдоль стен которого тянулись бесконечные ряды металлических ячеек от маленьких до огромных. Воздух был холодным неподвижным и пах металлом и пылью. Звук их шагов гулко отдавался от стен.

Их ячейка оказалась в самом дальнем полутемном углу. Она была покрыта слоем пыли который никто не стирал много лет. Менеджер указал на два замка.

Один мой второй ваш. Он вставил свой ключ и повернул. Затем отступил на шаг.

Дальше вы сами. Руки Елены дрожали так что она с трудом попала ключом в скважину. Старый механизм подался не сразу с сухим скрежетом.

Щелчок замка прозвучал в тишине как выстрел. Она потянула на себя маленькую металлическую дверцу. Сердце замерло в ожидании…