Поправляя подушку умирающей дочери богача, санитарка укололась о булавку. А спрятавшись и подслушав разговор ее мачехи, ОБОМЛЕЛА…
Наверное, даже несколько дней назад. Грязь видна на лице и рукавах рубашки. Одежда изношена и нечистая.
Свисающие на ней оторванные куски свидетельствуют о том, что девочка перенесла тяжелые времена. Ее руки и ноги слабы и не могут двигаться самостоятельно. Кажется, она была из таких же изгоев, каким теперь является и Василиса.
Окружающая обстановка в палате также была грустна и неуютна, что дополняет впечатление о том, насколько в тяжелой и безвыходной ситуации девочка находится. Сама палата небольшая, с бежевыми стенами и пустыми стеллажами с изображением детских игрушек. Освещение неоднородное, холодное и мигающее.
Потому что либо сломалась одна из ламп дневного освещения, либо в больнице в принципе были проблемы с электричеством. Пол из какой-то старой древесины и сквозные трещины в нем. На полу и на стенах лежат или висят различные предметы медицинского обслуживания.
Инфузионные столбы, кислородные маски, термометры и другие инструменты. Казалось, что это вовсе не палата для детей, а какая-то кладовка, заваленная хламом. В палате было еще несколько коек, предназначенных для больных, однако они были пустые.
В других палатах дети были в более выгодных условиях. Наверное, это и вправду была раньше кладовка, которую приспособили для вот таких вот никому не нужных детей. Атмосфера тихая и напряженная.
В палате нет ни одного предмета, который мог бы утешить ребенка. Хотя бы игрушка или книга, чтобы развеселить малышку. Именно в этой палате была самая грустная и депрессивная атмосфера.
Скучная и неуютная. Василиса и сама не понимала, почему вдруг ее потянуло к этой девочке. Наверное, она почувствовала с ней родственную душу.
Девочка была также одинока и заброшена, как и сама Василиса. К ней никто не приходил. Совсем.
Ни днем, ни даже вечером. «Может быть, эта девочка детдомовская?» – думала Василиса. Она спросила у медсестры, как зовут эту девочку и выяснила, что зовут ее Лера.
Валерия. Очень красивое имя. Обычно в детских домах давали детям простые имена – Маша или Катя.
Такое красивое имя, как Валерия, могли дать только любящие родители. «Может, с ними что-то случилось?» «Может, они погибли?» – подумала Василиса. Ей захотелось заботиться о девочке.
Она частенько сидела рядом с ней, поправляла ей волосы, разметавшиеся по подушке, утерла пот со лба. Иногда давала с ложечки попить в кипяченой воды. Медсестры увидели это и выгнали Василису из палаты девочки.
Сказали, чтоб она не совалась, куда не следует, безтолочные ученые. Раз ее взяли мыть полы, то вот пусть идет и моет, а не лезет, куда не просят. «Странно», – подумала Василиса.
Когда она помогала другим детям, медсестрам было как-то все равно, что она делает. А тут такая реакция… Василиса решила повнимательнее последить за Лерой. Очень она к ней привязалась.
Наверное, потому что у нее самой могла быть сейчас дочка такого же возраста, как Лера. Тогда, еще в прошлой жизни, когда Алевтина обманом отняла у отца Василисы все его состояние, пустив Василису по миру и лишив ее отца не только состояния, но и жизни, девушка была беременна. Василиса только узнала об этом.
До свадьбы с Геннадием оставалось совсем недолго, и она решила не говорить о беременности, а рассказать после свадьбы, сделать, так сказать, подарок. Потом это несчастье с отцом, потом предательство Геннадия. У Василисы был нервный срыв.
Она упала в обморок прямо на улице. А когда пришла в себя, в больнице врачи сообщили, что она потеряла ребенка. И по иронии судьбы еще и добавили, что у нее могла бы родиться девочка.
Хорошенькая такая, голубоглазая. Василиса, кстати, хотела оставить ребенка, несмотря на свое бедственное положение. «Глядя на вашу нищету», — сказал врач, — «наверное, и к лучшему, что оно так получилось.
Нечего плодить бездомных». Василиса чуть не съездила тогда ему по лицу. После того, как выписалась из больницы и пришла в себя, Василиса и стала искать работу поближе к детям.
Ей было очень обидно, что она не спасла своего ребенка. Хотелось просто помогать другим детям. Да, наверное, у нее просто было большое и доброе сердце.
Некоторые женщины после таких случаев, наоборот, бывает, начинают не любить других детей. Даже есть случаи, когда увольняются из школы или садика. Но Василиса была совсем другим человеком.
Кажется, что зло и ненависть совсем ей не свойственны. Она, наоборот, тянулась к детям, любила их еще больше. И хотела окружить заботой каждого…
