Помітивши в кущах незнайомця, що лежав без свідомості, Катя миттєво викликала швидку. А коли хлопець прийшов в себе і назвав її ім’я, дівчина втратила мову. Аби вона лише знала, кому вона допомогла….

— Знаешь, я сама доберусь на автобусе, а ты поезжай на работу. — Ты уверена? Катя кивнула и, добавив в кофе немного молока, протянула ему кружку. Субботнее утро было холодным, но солнечным.

Все в междугородний автобус, Катя взглянула в окно и помахала рукой. Антон стоял в ожидании отправления и улыбался. Наконец двери закрылись, и неповоротливый белый автобус медленно направился к выезду с автовокзала.

Телефон ожил, и на экране появилась короткая эсэмэс от Антона. — Позвони, когда доберешься. — Я буду ждать.

Уже скучаю. А время, казалось, остановилось. Проезжая через поселки, автобус то и дело сбавлял скорость, останавливался, высаживая пассажиров.

Когда же он наконец добрался до знакомого небольшого городка? Катя была на взводе и хотела лишь одного — поскорее очутиться дома. — Конечное! — крикнул водитель, распахнув дверь, вышел на улицу. Толкаясь и переговариваясь, пассажиры выходили следом, в лицо пахнуло выхлопными газами, от которых заслезились глаза.

Катя спрыгнула с нижней ступеньки и поспешила к дому. Узкая асфальтированная дорожка была покрыта льдом, в лицо то и дело летели острые холодные снежинки, а щеки с непривычки мерзли. Пройдя несколько переулков, она повернула направо и остановилась, завидев до боли знакомую пятиэтажку.

Во дворе было пусто. А на детской площадке, не видевшей ремонта уже много-много лет, одиноко стояла металлическая горка, а чуть в сторонке — старые скрипучие качели. Катя отчетливо помнила, как отец смеялся, когда она визжат в восторг окатилась с горы, как умоляла его не уходить и в самом низу поймать ее под руки.

Папа, если бы он был жив, наверное, все было бы по-другому. Стиснув зубы, она с трудом отвела взгляд от площадки и быстрым шагом подошла к дверям подъезда, даже не подозревая о том, что ее ждет впереди. После третьего протяжного звонка в дверь, по ту сторону послышалась возня, зазвенела цепочка и на пороге появилась мама.

Одетая в простенький домашний халат с растрепанными волосами, она выглядела так, будто только что поднялась с постели. — А, это ты, — зевнула Галя. — Входи.

— Мам, я тебя разбудила. — Да нет, я как раз чайник ставила. Сама же знаешь, что проснуться без чашечки кофе я не могу.

Да и утро сегодня пасмурное, сонное. — Мам, что случилось? — спросила Катя, прикрыв за собой дверь. Галина Осиповна широко раскрыла глаза и с удивлением взглянула на дочь.

— Мам, ты сама меня просила приехать. Срочно. — терпеливо напомнила Катя.

— А, ты об этом. Ну, разувайся, проходи. Сейчас чайник вскипит, да поговорим.

Не желая вдаваться в подробности, мама еще раз зевнула и отправилась на кухню. Тяжело вздохнув, Катя сняла сапоги, повесила на крючок куртку и вытащила из кармана мобильный. — Ну, чего ты там возишься? — крикнула с кухни мама.

— Да иду, иду, — процедила Екатерина, набирая СМС для Антона. Но не успела она его отправить, как телефон ожил, и на экране появился долгожданный конвертик. — Позвони, как соберешься домой, я тебя встречу.

Знаешь, одному оказывается очень одиноко. Я опять скучаю. Не в силах сдержать улыбку, Катя убрала мобильный в карманы и поспешила на кухню.

В небольшом помещении витал приятный кофейный аромат. Мама уже расставила на столе две желтых чашки, украшенные тюльпанами, и не спеша наливала в них кипяток. — Кофе, конечно, так себе, — заметила Галина.

— Ты, наверное, привыкла к хорошему. Но, знаешь, мне приходится на всем экономить. — Мам, давай ближе к делу.

Ты просила меня приехать. Может, расскажешь, что произошло? Галина Осиповна поджала губы и, вернув горячий чайник на плиту, вдруг усмехнулась. — Наверное, ты думаешь, что я тебя не люблю и желаю для своей дочки только плохого.

Но вот знай, это не так. Она поставила чашки с горячим напитком на стол, опустилась на табуретку, а затем продолжила. — Когда я просила тебя выставить вон этого непонятного типа, ты смеялась мне в лицо, а зря.

— Мам, только не говори, что позвала меня за этим, — возмутилась Катя. — Выслушай, а потом будешь перебивать, — громогласно заявила мать. Катя кивнула, понимая, что приехала сюда напрасно.

Ей совершенно не хотелось битый час выслушивать нравоучения, а затем вновь поругаться с самым близким человеком и вернуться в город совершенно опустошенный. Именно так заканчивались их встречи, когда мама собиралась учить Катю жизни и критиковала все, чтобы она не делала. Но пути назад уже не было.

Поэтому единственное, что оставалось, — это слушать и кивать, мечтая поскорее покинуть некогда родную квартиру. — На днях мне позвонили, — вдруг сказала Галина, — и сообщили очень любопытную информацию про твоего Антона. — И кто звонил? — Оказывается, он тот еще Казанова и даже сидел.

Ты знала об этом? Вот скажи честно, знала? Катя отшатнулась и во все глаза уставилась на маму. — Он меняет девушек словно перчатки. Неужели ты и вправду решила, что особенная? Катя, посмотри на себя! — Мама, ты не ответила, кто тебе звонил? — Одна из его бывших.

Она видела вас вместе и решила предупредить. Очень милая девушка, кстати, воспитанная. — Карина? Откуда я знаю? Карина, Марина.

Она не представилась. Только сообщила, что они встречались шесть месяцев, а затем он ее бросил. И кажется, это было два года назад.

А еще после этого у нее пропали деньги, которые она почему-то хранила дома. Глупышка. Так жаль.

Копила на машину и оставалось-то добавить совсем немного. И знаешь, она думает, что именно Антон прихватил их с собой. А больше некому.

Скачив на ноги, Катя залилась краской и процедила. — То есть ты поверила какой-то сумасшедшей и выдернула меня из дома в выходной только для того, чтобы пересказать чьи-то россказни? — Я волнуюсь за тебя. Неужели не ясно? Мне сразу показалось, что с ним что-то не так.

И, как видишь, интуиция меня не подвела. — Конечно, — усмехнулась Катя. — Интуиция.

Мне кажется, что ты просто мечтаешь, чтобы я сюда переехала. — Да, так было бы лучше, — пожала плечами Галина Осиповна. — А что тебе не нравится? — Ты не хотела меня отпускать.

Была против того, чтобы я покупала квартиру, чтобы я стала самостоятельной. — Так я до сих пор не понимаю, зачем было брать ипотеку и платить баснословные деньги, если у меня две свободные комнаты. Даже если с Антоном у нас ничего не выйдет, я все равно не вернусь сюда.

После того, как не стала папа, мы только и делаем, что ссоримся. Мам, тебе просто стало не на ком срываться. — Да что ты такое говоришь? Я тоже его любила, — прошептала Галя, и в ее глазах блеснули слезы.

Да, мы с ним иногда ругались, но с кем не бывает. Когда Леша, она запнулась. Когда я осталась одна, мне стало страшно, понимаешь? Если бы ты вернулась домой, все было бы иначе.

Тяжело вздохнув, Катя опустилась на табурет. — Мы не можем жить мирно, и ты это знаешь, — тихо произнесла Екатерина. Антон тут совершенно ни при чем, не понимая, почему ты так на него ополчилась.

Или боишься, что у меня будет своя семья? Неужели ты не хочешь, чтобы я была счастлива? Смахнув со щеки слезинку, Галина Осиповна опустила глаза в пол. Она сгорбилась и выглядела такой беззащитной, что Кате стало ее жаль. Мама, какая бы она ни была, это ее мама.

— Если я выйду замуж, то это не значит, что тебя больше не будет в моей жизни, — прошептала Катя и взяла мать за руку. — А во все эти сказки про Антона я не верю. Наверняка тебе звонила Карина, его бывшая, и у нее есть повод, чтобы на него злиться.

— Мне плохо одной, — всхлипнула Галина Осиповна, и ее плечи затряслись от рыданий. — Так поехали в город, я же звала тебя с собой. Мы могли бы купить квартиру неподалеку, часто видеться.

Галина улыбнулась сквозь слезы. — Я подумаю. Пей кофе, сейчас достану пирог.

Совсем забыла про него с этими разговорами. А ведь специально пекла твой любимый, с вишней. — Спасибо.

— А ты и вправду его любишь? — Люблю, мам. — Ладно, постараюсь к нему привыкнуть. — вздохнула мама и поднялась на ноги.

Утирая слезы, она распахнула холодильник, а на душе у Кати стало тепло, и она наконец-то вздохнула с облегчением. Все, что наговорила таинственная незнакомка, она считала ложью, а потому это совершенно не задело ее. — Давай помогу, — быстро сказала Катя, доставая блюдце из шкафчика.

А через два часа, вдоволь наговорившись, они нехотя расставались. Катя накинула куртку, плотно повязала на шею шарф и, обняв свою маму на прощание, вышла из квартиры. Спускаясь по ступенькам, она вдруг вспомнила, что обещала позвонить Антону.

Телефон отыскался не сразу. Взяв его в руки, она уже спустилась на первый этаж, где, как всегда, было очень темно. Пальцы нажали на кнопку, чтобы разблокировать экран, как вдруг Катя ощутила нестерпимую боль в затылке, а после темнота.

Глаза не хотели открываться, сознание было спутанным, а голоса, не замолкающие ни на секунду, требовали очнуться. — Катя! Катенька! Да что же это такое? Кое-как справившись с непреодолимым желанием вновь окунуться в сон, Екатерина приоткрыла глаза. Бледная, незнакомая комната закружилась, пол и потолок поменялись местами.

— Катенька, наконец-то! — воскликнул до боли знакомый мужской голос. Она попыталась сфокусировать взгляд на человека, стоявшим рядом, и уже спустя пару секунд узнала в нем Антона. — Ты? — Не волнуйся, все хорошо, ты меня помнишь? — Антон, что произошло? — пробормотала Катя, оглядывая комнату, которая почему-то оказалась больничной палатой.

Антон переменился в лице и нехотя ответил. — Ты упала, но это ничего, тут очень хорошие врачи. Помнишь моего доктора, Олега Михайловича? Обещал, что ты быстро поправишься.

— Неужели мы поменялись с тобой местами? — Шутишь? Это хорошо! — улыбнулся он и взял Катю за руку. — Меня ударили? — Да, только давай поговорим об этом позже. Отдыхай.

Я кое-как уговорил сестричек, чтобы пустили к тебе, и если буду долго болтать, то стану персоной нонграта. Поспи, а я зайду позже. Послушно прикрыв глаза, Катя вновь провалилась в темную бездну, удивляясь тому, что способна так быстро заснуть, чего раньше с ней никогда не случалось.

Прошло несколько дней, в течение которых Антон постоянно навещал Катю и приносил передачки. Он шутил, что отдает ей долг булочками и фруктами, рассказывал новости с работы, описывал сугробы, которые росли с каждым днем, но ни слова не говорил о произошедшем. Стоило Кате лишь заикнуться о том злополучном дне, как он сразу же переводил разговор на другую тему.

Но в один из дней, когда Кате стало намного лучше, она заявила. «Ко мне сегодня приходил следователь. Задавал уйму вопросов, но я до сих пор толком ничего не знаю.

Если ты не расскажешь мне правду, то я попрошу медсестер не пускать тебя в палату». «Ты серьезно?» удивился Антон. «Конечно же нет.

Но я хочу знать, что произошло. Ну, пожалуйста». Антон наклонился к ней и с сожалению произнес.

«Произошло то, что мне не стоило отпускать тебя одну к маме. Когда ты не позвонила, а мобильный оказался отключен, я рванул на трассу. Но нигде ты, нигде живет твоя мама, я, к сожалению, не знал.

Благо, меня выручили связи, и пока я добирался до города, Ольга выяснила, где прописана Галина Осиповна. Когда же я подъехал к ее дому, то увидел возле подъезда толпу». Антон с молка затем тихо продолжил.

«Соседка нашла тебя под лестницей первого этажа и спугнула какого-то мужика. Затем вызвала скорую, сообщила о происшествии твоей маме. И только после этого помощь понадобилась уже не только тебе, но и ей».

«Что с мамой?» – воскликнула Катя. «Она в кардиологии, но ей уже лучше, и через пару дней выпишут. Можешь не переживать, я присмотрю за ней тоже»…