Побачивши, що подруга на юбілеї торкнулась каблучком під столом чоловіка. Дружина запідозрила щось недобре. А вирішивши підіграти, ЗАЦІПЕНІЛА від побаченого…

— Да нет, Олег не такой, да и вообще, зачем ему так подставляться? Ну, неужели он забыл о нашем брачном контракте? — Спасибо, папа, уберёт меня, сам того не зная, — всхлипнула Маша. Только сейчас она поняла, какой важный документ составил покойный отец в день её свадьбы. Вот и не верь после этого в предчувствие, а ведь Маша была уверена на все сто, да что там, двести процентов, что Олег станет ей верным и надёжным мужем.

Тем временем осенний вечер незаметно окутал палату мягкими сумерками. Окно, занавешенное белыми шторами, скрывало за собой городские огни. В тишине было слышно только тиканье часов и лёгкий писк аппаратуры, подключённый к Марии.

Внезапно дверь открылась. На пороге снова появился её лечащий врач. В руках Константин Михайлович держал папку с документами, а на его лице читались спокойствие и уверенность.

— Мария Сергеевна, — начал он, остановившись парой метров, — у меня для вас хорошие новости. Мы определили препарат, который обнаружили в вашей крови. Он довольно редкий и с ограниченным распространением.

Маша с надеждой спросила. — И что это за препарат? Кто вообще мог его купить? — Ну, название вам ни о чём не скажет, — махнул рукой Константин Михайлович, — он применяется в основном для лечения серьёзных расстройств сна, но в малых дозах может использоваться как снотворное. Я связался со всеми фармацевтами города, они пообещали предоставить данные о людях, которые покупали его в последнее время.

— Значит, вы сможете найти того, кто это сделал? Маша почувствовала, как в ней зарождается искра надежды. — А почему не обязаны вам отчитываться, извините? — врач замялся. — Ну, как вам сказать, чтобы было понятнее, в общем, мой бывший тесть имеет отношение к Министерству здравоохранения области.

Мы давно уже не поддерживаем никаких отношений после смерти жены. Неоперабельная опухоль мозга Насте была обречена. Тесть меня не винил, конечно, хотя поддержки от него я не получаю уже несколько лет, но вот ссылаться на его имя при решении каких-либо проблем по работе я все еще могу.

Маша улыбнулась. — Понятно. Ну что ж, пожалуйста, найдите тех, кто хотел меня усыпить.

— Мы постараемся, — кивнул врач, но пока стоит быть предельно осторожными. — Еще не сочтите меня параноиком, но я предлагаю установить в вашей палате скрытую видеокамеру, на всякий случай. Маша задумалась.

Страх и тревога боролись в ее душе с желанием докопаться до истины. Опасения, конечно, были, но что если кто-то еще раз попытается причинить ей вред? — Хорошо, — с иронией прошептала она, — ставьте вашу камеру. — Надеюсь, я получу премию за лучшую женскую роль.

— Вот отлично. — Да уж, я оценю ваш юмор, — улыбнулся Константин Михайлович и, словно почувствовав сомнение пациентки, уже более серьезно добавил. — Я понимаю, это шаг непростой, но иногда такие меры предосторожности просто необходимы.

— Если хотите знать, эта камера один раз уже помогла мне в сложной ситуации. — Да? И в какой? — спросила Маша, чувствуя, как любопытство берет вверх над осторожностью. Константин Михайлович грустно вздохнул.

— Дело было непростое. Я тогда жил с Ингой, она была сложной, с таким еще характером. Так вот, с самого начала наших отношений она не взлюбила моего сына от первого брака, Артемку, ему сейчас семь.

Он всегда был шумным, энергичным, часто доставал мачеху своими детскими шалостями. Инга постоянно жаловалась, пыталась манипулировать мной, ставить свои условия, а я как идиот пытался найти компромисс, но все было тщетно. Сказав это, молодой врач замолчал, словно вспоминая что-то неприятное.

Маша молча ждала продолжения. — Однажды Артем заболел, — продолжил Константин. — У него поднялась температура, жаловался на боль в горле, а я был на работе.

Инга по-хорошему должна была дать ему лекарства, но когда я вернулся раньше времени, Артемка лежал в постели, а ее не было дома. Я сразу понял, что что-то не так. Именно тогда решил установить скрытую камеру в комнате.

Хотел знать, что происходит, пока меня нет дома. Маша сочувственно кивнула. — И что же удалось узнать, — спросила она, едва слышно.

— На записи было видно, что Инга практически не бывает дома, а сын находился один в закрытой комнате, — продолжал Константин. — Потом я узнал, что она потихоньку крала деньги из моего сейфа и покупала себе дорогие украшения вместо ювелирки. Именно эта запись спасла Артемку.

Она позволила мне убедить суд в том, что Инга меня обкрадывала. Слава богу, все обошлось. Сказав это, доктор посмотрел на Машу, и его глаза выражали глубокую печаль…