Побачивши, що подруга на юбілеї торкнулась каблучком під столом чоловіка. Дружина запідозрила щось недобре. А вирішивши підіграти, ЗАЦІПЕНІЛА від побаченого…

— Да, она сказала, что я чем-то отравилась. — Ну что ж, скрывать не стану, это действительно так, — подтвердил доктор. — Кровь уже взяли на анализ, но лично я, так сказать предварительно и неофициально, предполагаю, что это медикаментозная передозировка, что-то вроде снотворного или успокоительного.

Доза была совсем не опасна, но дело в другом. У вашего организма появилась стойкая аллергия на этот препарат. — Снотворное? — растеряно повторила Маша.

— Но я не принимала его в этот день, и вообще я хорошо сплю в последнее время. Устаю, правда, после смерти отца весь бизнес на мне. — Понимаю, верю, что все так и было, но пока рано говорить о причинах, — ответил Константин Михайлович.

— Ждем результатов проб, но, учитывая обстоятельства, будем рассматривать различные версии. Маша почувствовала, как по ее телу пробежала ледяная дрожь. В каком месте все пошло не так? И в тот же миг в душе зародилось сомнение, которое словно ядовитый плющ оплело ее сердце.

— А что вы планируете делать дальше, — осторожно спросила она. — Будем наблюдать за вашим состоянием, — ответил доктор. — Как только результаты анализа будут готовы, сможем определить дальнейший план лечения.

— А я могу увидеть своих близких? — Конечно, но лучше, если они придут после того, как вы немного отдохнете. Вам нужно восстановиться. Маша кивнула с надеждой, глядя на врача.

Она очень хотела понять, что произошло, хотела узнать, кто желал ей зла. Константин Михайлович вышел, а Маша осталась наедине со своими мыслями и неумолимым страхом. Следующие несколько минут прошли в мучительной неизвестности.

Она слушала шум в коридоре, голоса врачей и медсестер и пыталась успокоить нервы. Ощущала себя кораблем, попавшим в бурю, который швыряет волнами сомнений и страха. В палату зашла медсестра, неся стакан с водой.

— Как настроение? — снова спросила она. — Нормально, — ответила Маша. — Но очень пить хочется.

— Вот сейчас я вам помогу. — А если будет нужно, принесу ещё, — сказала Надежда. — И не думайте вы о плохом, всё будет хорошо.

— Легче сказать, чем сделать, — пробормотала Маша. — По-прежнему не понимаю, что со мной случилось. Весь день была на ногах, из кухни ещё да и не выходила, к празднику готовилась.

— Ну, постепенно всё прояснится, — успокоил её Надя. — Врачи делают всё возможное, чтобы вам помочь. — А мой муж? — Маша запнулась.

— Он знает, что я здесь? — Пока нет, — ответила медсестра. Лечащий врач сказал, чтобы никто пока что не знал о вашем состоянии. — О, даже так? — прошептала Маша, чувствуя острую необходимость узнать правду.

— А я вот хочу, чтобы всё было по-другому. — Понимаю, — сказала Надежда. — Ну, пожалуйста, не волнуйтесь, всё изменится к лучшему, правда.

Надежда вышла, а Маша осталась наедине со своими мыслями и вопросами. Вскоре в палате появился Константин Михайлович. В руках он держал бумаги с результатами.

— Мария Сергеевна, — начал он, садясь на стол рядом с кроватью. — Анализы подтверждают моё предположение, у вас действительно было медикаментозное отравление. — Отравление? О чем именно? — спросила Маша, затаив дыхание.

— В вашем организме были обнаружены следы сильнодействующего снотворного препарата, вероятно, его подмешали в напиток, либо вы употребили его во время еды, что в принципе маловероятно. — А я надеялась, что это не так. Знаете, мне почему-то очень запомнился странный привкус шампанского.

— Да, это возможно, в принципе, это было довольно безопасное вещество, но вот ваши аллергии… Если бы мы не оказали вам помощи вовремя, последствия могли быть непредсказуемыми. — И кто же это мог сделать? — спросила Маша. — Вот это нам и нужно выяснить, — ответил врач.

— Я, знаете ли, всё больше склоняюсь к тому, чтобы обратиться в полицию. Маша заметно расстроилась. — Простите, а можно как-нибудь без этого? Я бы не хотела, чтобы об этом узнали в прессе, да и вообще, мне сейчас никак нельзя попадать в какие-либо истории.

У меня важные переговоры на носу. — Понимаю, — сказал Константин Михайлович, — но ведь это похоже на преступление, и мы обязаны сообщать о таких случаях. Думаю, вам нужно просто время всё обдумать, а сейчас главное ваше здоровье.

Ну ладно, пока обращаться никуда не буду, а там посмотрим. — А когда меня выпишут? — с надеждой спросила Маша. — Зависит от вашего состояния.

Вас ведь вчера привезли в 21.15, ну что вы хотите, даже суток не прошло. Сами понимаете, срок маленький, — ответил врач, — но я думаю, через несколько дней можно вернуться домой. — Спасибо вам за всё, — Константин Михайлович, улыбнувшись, вышел из палаты.

Машу в этот момент пронзила тревожная мысль. Врач сказал, её привезли в 21.15, но ведь она прекрасно помнила, что на часах было 20.00. — Это что же получается, скорая ехала к нашему дому больше часа или… — Нет, этого просто не может быть, — прошептала она сама себе. — С другой стороны, факты — вещь упрямая, не поспоришь с ними.

Тут могло быть два варианта — или скорая прибыла с опозданием в один час, или муж с подругой. Вызвали помощь уже позже, но что тогда делали Олег и Наталья всё это время? Осознание горькой правды захлестнуло с головой. Неужели муж её предал, а лучшая подруга? Они же с ней ещё с университета, как сёстры были, а тут… На тебе.

— Нет, не стоит спешить с выводами. Вот придёт Олег, тогда и поговорим. А то сейчас такого нафантазировать можно, голова кругом пойдёт, — решила Маша и устало прикрыла глаза.

Обвинять людей без повода она никогда не любила. Не даром её отец в молодости был адвокатом и привык чётко следовать законам и юридическим тонкостям. Память — коварная штука, она словно река, то бурная и стремительная, то спокойная и тихая.

И Маша, плывя по этой реке, незаметно погрузилась в воспоминания. Детство, прекрасная пора, солнечные лучи, пробивающиеся сквозь ветви старые яблони в саду бабушкиного дома. Запах свежескошенной травы, смешанный с ароматом пирога с вишнёвым джемом, который пекла её мама, Ангелина Петровна.

— Маша, доченька, иди обедать. — Иду, мамуль, — с улыбкой отвечала она. Маша помнила, как её мама, учителя языка и литературы в школе, читала ей сказки на ночь, учила писать первые буквы, объясняла значения красивых слов и выражений.

А папа, Сергей Валентинович, адвокат с блестящей карьерой, по выходным возил её на рыбалку к деду Митричу, ещё учил кататься на велосипеде. — Маша, ты у нас умница и красавица, — говорил отец, подбрасывая её вверх. — Пап, а пойдём ещё на карусели? — просила она, смеясь…