– Перепишіть на мене квартиру? Вам же недовго лишилося, а до труни багажник не приробиш, — видала невістка

На зарплату продавца, пусть и элитного ювелирного магазина, жить было тяжело. Ирина Петровна подрядилась ночью мыть полы в собственном подъезде. Только мысли о будущем внука придавали женщине сил.

Когда Сереже исполнилось два года, Аня вдруг завела разговор о дележе квартиры:

— Ирина Петровна, вам не кажется, что это как-то нечестно? 

— Ты о чем, Анечка?

— Вот смотрите. Трехкомнатная квартира принадлежала вам с Димой в равных долях. Так?

— Да, правильно.

— После его смерти половина автоматически поделилась еще на две части, так?

— Так. Я не пойму, к чему ты клонишь?

— Получается, теперь в вашей собственности две трети, а в моей — одна треть. Несправедливо как-то.

— В чем несправедливость, Аня?

— Ну, нас же ведь двое — я и Сережа. Вы хотя бы поровну между нами поделили жилье: половину нам и половину вам.

— А с чего вдруг тебя так этот вопрос заботить начал? Хорошо же ведь жили.

— Просто мне, Ирина Петровна, тоже гарантии нужны. Вы женщина активная, моложавая. Может, замуж еще выйдете. Вдруг ваш благоверный выгонит нас с малышом отсюда. А так я полноправной хозяйкой здесь буду.

— Ты и так станешь тут хозяйкой. У меня, кроме вас, никого не осталось, ты же знаешь.

— И все же, может быть, оформите доли по справедливости?

— Я подумаю, Аня, над этим. Обязательно.

У Ирины Петровны было нехорошее предчувствие. Женщине стало казаться, что Аня сильно изменилась. Для нее заполучить еще часть доли в квартире стало идеей-фикс: не проходило и дня, чтобы невестка не заводила разговор о недвижимости.

— Аня, да что ты ко мне пристала с этой квартирой? Никто вас не гонит, живите спокойно. Какая разница, кто на бумаге хозяином является? Я тебе обещаю, что не лишу своего внука жилья…