* Папа не умер, он под полом, — сказала маленькая девочка, и полиция начала копать…
Жена убила мужа, когда он повернулся к ней спиной, а затем похоронила его под кухонным полом, где их маленькая дочь каждое утро сидела, чтобы съесть хлопья. Комната погрузилась в полную тишину. У нас есть неопровержимые доказательства.
Угрожающие сообщения обвиняемой жертве, видеозаписи, на которых видно насилие тупым предметом, финансовые отчеты с подозрительными снятиями наличных и необъяснимыми переводами. И самое главное, показания молодой дочери жертвы, которая невольно раскрыла всю правду одной простой фразой. «Папа под кухонным полом».
Ирина повернулась к присяжным. «Мы не можем позволить этому ребенку расти в мире, где молчание после убийства может стать оружием, особенно молчание ребенка». Из заднего ряда послышались тихие аплодисменты.
Судья Харченко ударил молотком. «Порядок». Виктор, Ирина и судья собрались в центре зала.
«Я не отрицаю, что поступок Марии был неправильным», сказал Виктор, «но прошу суд понять, некоторые люди доведены до предела». Мария была под контролем Дмитрия, эмоционально подвергалась насилию годами, действовала в состоянии психологического срыва, боялась потерять ребенка, дом, всю свою жизнь. Она не хладнокровная убийца, она отчаянная мать.
По залу прошептали, Ирина резко встала, если Мария боялась потерять ребенка, почему она сделала то, что гарантировало, что Анна потеряет обоих родителей. Виктор не ответил, опустил голову, затем сказал. «Ваша честь, с разрешения суда я хотел бы представить показания ребенка, интерпретированные ее психологом через рисунок, который отражает детскую правду о случившемся».
Ирина не возражала. Полицейский поставил рисунок на мольберт в центре зала. На нем был изображен мужчина, лежащий под плиточным полом, вокруг него неравномерно уложенные плитки.
Рядом стояла женщина с предметом, похожим на сковороду, а рядом с ней – маленькая плачущая девочка. Весь зал погрузился в тишину. Судья Харченко спросил, этот рисунок сделан ребенком после инцидента.
«Да. Ваша честь». Он был создан во время терапевтической сессии, без какой-либо подсказки.
Под картинкой была надпись, мама сказала молчать, но я все равно слышала, как папа говорил, что ему холодно. Мария опустила голову, больше не осмеливаясь смотреть на рисунок. Екатерина наклонилась к Анне и прошептала сквозь слезы.
«Ты рассказала всему миру, каким был твой отец». В середине слушания судья разрешил психологу доктору Людмиле Бенюк выступить в качестве эксперта-свидетеля. Она стояла перед судом собранной, но явно взволнованной, Анна страдает от тяжелого посттравматического стрессового расстройства, несмотря на то, что ей всего 4 года.
Она описала последовательность событий с деталями, совпадающими с судебными находками. Особенно она сказала, мама сильно ударила. Папа больше не говорил, мама сказала, что я должна молчать.
Член жюри спросил, вы верите, что ребенок такого возраста мог это придумать? Людмила твердо ответила, нет. Четырехлетний ребенок не способен так точно описать, если он не был непосредственным свидетелем или не слышал все настолько отчетливо, что это запечатлелось в памяти. Судья кивнул.
Спасибо, доктор. Хотя показания ребенка не могут использоваться в качестве официальных юридических доказательств, они будут учтены как важный социальный фактор в этом деле. Слушание затянулось до позднего вечера.
На конец Марии разрешили сделать заключительное заявление. Она встала и медленно подошла к центру зала, глаза ее уже не были острыми, а пустыми и непостижимо безжизненными, у меня больше нет защиты. Я раньше думала, что я жертва, но когда увидела мою дочь, держащую своего медвежонка и рисующую картинки с трупом, я больше не чувствую себя достойной называться матерью.
Сергей посмотрел на Марию, затем отвернулся. Алексей закрыл глаза, Ирина крепче жала стол. Мария посмотрела на Анну.
Ты поступила правильно, Анна. Я ошибалась, прости. Она поклонилась…
