* Папа не умер, он под полом, — сказала маленькая девочка, и полиция начала копать…
Я принимаю каждое слово, я лишь прошу, пожалуйста, не возвращайте мою дочь в тот дом. Судья Харченко ударил молотком, заседание суда объявляется закрытым. Обвиняемая Мария Сидоренко, предъявляется обвинение по следующим статьям.
Убийство первой степени, скрытие тела, финансовое мошенничество с целью незаконного наследования, и самое тяжкое, принуждение несовершеннолетнего к даче ложных показаний и причинение прямого психологического вреда ребенку. После полного рассмотрения физических доказательств, финансовых отчетов, видеозаписей, свидетельских показаний, включая психологические оценки и всех действий, связанных со скрытием тела, принуждением несовершеннолетнего и мошенническими финансовыми операциями, он сделал паузу. Суд признает обвиняемую Марию Сидоренко виновной в убийстве первой степени.
Скрытие тела, манипуляции несовершеннолетним и попытки мошеннического присвоения имущества. Ирина Мартынова слегка кивнула, а Виктор Андерсон, адвокат защиты Марии, опустил голову, принимая обвинение в полном объеме. По совокупности обвинений, обвиняемая приговаривается к пожизненному заключению.
Опека над ребенком навсегда передается госпоже Екатерине Мороз, матери погибшего, согласно рекомендации Агентства по защите детей и на основании предварительного решения, вынесенного в прошлом месяце. В зале суда тихо послышался облегченный вздох. Мария не проявила никаких эмоций, лишь опустила голову, ее глаза были красными, а губы жаты.
Судья Харченко продолжил спокойным и ровным голосом, позвольте добавить личное замечание, что редко слышится в этом зале. Маленькая Анна, которой всего четыре года, произнесла слова, которые раскрыли это дело. «Папа под кухонным полом» — это была не фраза наивного ребенка, а правда, сказанная самым маленьким и уязвимым из нас.
Она спасла своего отца от забвения и спасла себя. Он посмотрел прямо на Анну. «Спасибо тебе, Анна».
Маленькая девочка подняла глаза и тихо ответила. «Спасибо, что меня выслушали». После приговора в СМИ начался взрыв эмоций.
На первой полосе «Нью-Йорк Таймс» на следующее утро появилась дерзкая заголовок «Правосудие через голос ребенка», «Анна Сидоренко, 4 года» и «Убийство, потрясшее Киев». Журналист Скотт Винницкий подробно описал ход расследования, но большую часть статьи посвятил одной мысли, необработанной бессознательной силе детских показаний. Одно из цитируемых мест звучало так «Мы часто говорим, что дети не понимают, но Анна доказала, что некоторые истины могут произносить только дети, потому что они еще не научились лгать».
Тем временем в женском исправительном учреждении Киева Марию Сидоренко официально перевели в изолятор Блок-3. Управляющая Стелла Робертова, которая наблюдала за Марией на протяжении всего ее содержания под стражей, передала ей личные вещи, всего несколько мелочей и старую фотографию. Мария подняла фотографию, снимок себя и Дмитрия в день свадьбы до рождения Анны.
Она сидела в тишине часами, держа рамку в руках, губы плотно сжаты. Стелла тихо подошла ближе, ее голос был приглушен, у тебя было все, муж, дочь, дом, но ты обменяла все это, чтобы сохранить нечто, что в итоге потеряла. Мария не ответила.
В городском офисе социальных служб Екатерина пришла оформить официальную опеку над Анной. Ее руки дрожали, когда она подписывала документы. Служащий по имени Филипп Ньютон передал ей папку «Поздравляю, мадам, суд предоставил вам постоянную опеку над Анной.
Она будет проходить долгосрочную терапию и ходить в новую школу в более безопасном районе». Екатерина была слишком растрогана, чтобы говорить, она просто крепче держала Анну за руку. «Куда бы ты хотела, чтобы Анна ходила в школу?» – спросил Филипп.
Екатерина задумалась на мгновение, затем улыбнулась – «Куда-нибудь, где есть трава, солнечный свет и много художественных принадлежностей». Две недели спустя Анна официально была зачислена в детский сад Святой Марии, маленькую школу, в тихом городке, почти в сорока километрах от Киева. Там никто не знал ее прошлого.
Она не была дочерью Марии Сидоренко или свидетелем убийства, она была просто новой ученицей. В свое первое утро Анна вошла в класс с мишкой Пипой в руках. Учительница Мария Иванова опустилась на колени и мягко спросила – «Как тебя зовут, милая?» – «Анна», – ответила она, – «А это мой друг Пипа».
Мария улыбнулась нежно – «Пипа может учиться вместе с тобой». Класс захихикал. Анна замялась, затем впервые за многие месяцы улыбнулась, ее глаза заблестели.
На терапевтической сессии после суда доктор Людмила Бенюк снова встретилась с Анной. Она принесла пустой альбом для рисования. «Сегодня мы нарисуем людей, которые заставляют тебя чувствовать себя в безопасности…
