Отец спрятал камеру в гробе Нины. То, что он увидел ночью, шокировало его…
Тень в углу кадра начала двигаться. Сергей замер. Камера записала слабые звуки, похожие на скрип гробовой крышки.
Через несколько секунд внутри гроба словно зашуршали ткани. Сергей застыл у монитора, сердце колотилось так сильно, что он едва слышал свое дыхание. И вдруг глаза его дочери на записи медленно открылись.
Сергей не мог поверить своим глазам. Экран показывал, как Нина открыла глаза. Но что-то было не так.
Ее взгляд был пустым, холодным и неестественным. Она медленно повернула голову, будто всматривалась прямо в камеру. Его дыхание стало прерывистым, а пальцы сжали края стола так сильно, что побелели.
«Это невозможно», — прошептал он себе. Гроб был запечатан, тело — холодное. Он видел это своими глазами.
Но запись продолжалась. Нина слегка приподнялась, и камера уловила звук ее дыхания, глубокого и едва слышного, словно сквозь тысячелетнюю пыль. Она медленно вытянула руки вперед, а затем ее голос, еле различимый, разорвал напряженную тишину.
«Папа, зачем ты это сделал?» Сергей в ужасе отшатнулся. Она не могла говорить. Это была иллюзия, нечто нереальное.
Он попытался найти рациональное объяснение, но вся логика казалась размытой, будто сон, превращающийся в кошмар. На записи Нина продолжала двигаться. Она с трудом приподняла верхнюю часть тела и повернула голову в сторону, где, казалось, что-то или кто-то находился.
Затем, словно говоря с невидимым собеседником, она произнесла «Я не одна, они здесь». «Папа, ты должен знать правду». Сергей осмотрелся по сторонам своей комнаты, чувствуя, как холодный пот стекает по спине.
Эхо ее слов, записанных на камеру, продолжало звучать в его голове. Но что это значило? Кто «они»? Внезапно монитор начал мигать. Изображение стало искажаться, а голос Нины превратился в механический шепот, который повторял одну и ту же фразу «Ты должен был меня услышать, ты должен был знать».
Сергей бросился к монитору, пытаясь остановить запись, но техника словно обезумела. Экран показывал вспышки мрачных теней и жуткие лица, которые мелькали то тут, то там. Все это сопровождалось леденящими душу звуками, похожими на плач детей и удары тяжелых шагов.
А потом все стихло. Камера отключилась. Сергей остался сидеть в темноте, его руки тряслись, а мысли рвались на куски.
Ему предстояло сделать выбор, продолжить выяснять правду или навсегда закрыть эту главу своей жизни. Однако он знал, что больше не может оставаться в неведении. Ответ был где-то там, и теперь он не мог отступить…
