Оля была уверена: их с мужем любовь на всю жизнь, но когда он оглушил ее новостью, что уходит, молча проглотила обиду, а на прощание протянула конверт: — это мой прощальный ПОДАРОК. От увиденного муж ПОБЕЛЕЛ…

Оль, ты слышала новости? Мать стояла у плиты и помешивала суп, а Оля сидела за столом, листала ленту новостей в телефоне. А что за новости? Она оторвала взгляд от экрана и посмотрела на спину матери. Та повернулась и взмахнула поварёшкой.

Ты, правда, не слышала? И в телефоне не читала? Нет, а что там? А там, дорогая моя, про мужа твоего, между прочим, пишут. Я сегодня, как увидела, даже не поверила сперва. И что пишут? Её муж был довольно известен в городе, поскольку занимался реставрацией.

И не просто какого-то старья, как называла Ольга антиквариат, а домов, которые имели историческую ценность. Они и познакомились в одном таком доме. Оля приехала в старинный особняк отснять материал для статьи и встретила там Илью.

Он висел в какой-то люльке под потолком и очищал от старой побелки лепнину. Визит Оле ему не понравился. Он спустился и попросил её покинуть объект.

Простите, но нет. У меня есть разрешение на посещение и съёмку. Я уйду только, когда закончу.

Ну и долго вы будете бродить здесь? Она пожала плечами. А всё зависит от того, как скоро я найду нужные кадры. Мужчина вздохнул.

А если я помогу, вы быстро уйдёте? Не люблю я работать в чьём-то присутствии. Чем вы можете мне помочь? Илья удивил её. Он показал ей такие красоты, что она сама бы их ни за что не нашла.

Благодаря ему она очень быстро отсняла дом и, уходя, спросила. А как вас зовут? Илья. Всего доброго.

Женщина не знала, что это был первый его крупный проект. И он ужасно нервничал. Но в благодарность за помощь она упомянула его в статье, и мужчина стал очень популярен.

Ей казалось, она сделала доброе дело, хорошую рекламу реставратору. Но она ошиблась. Илья не гнался за славой.

И то, что его имя стало известно всем, кто читал статью, ему не понравилось. Он даже заявился в редакцию журнала и потребовал убрать его имя. Но, естественно, это было уже невозможно…