Очнувшись в сугробе после аварии, девушка увидела СТРАННУЮ НАДПИСЬ на снегу. А когда пригляделась, ОБОМЛЕЛА от увиденного…
Вероника понимала, что уже не сможет остановить падение машины в пропасть. Авто летело со склона с бешеной скоростью.
Женщина лишь смогла выкрутить руль так, чтобы автомобиль встал поперек. Но это не могло остановить смертельное падение. Глупо бороться, чтобы прожить хоть на минуту дольше.
В голове была какая-то каша. Впрочем, она уже месяц чувствовала себя неважно. Муж еще отговаривал Веронику садиться за руль, но она была упрямой как ребенок.
Хотела доказать, что прекрасно себя чувствует, сказал, мол, ничего не болит. Горькая ирония. Через пару минут у нее и правда больше никогда ничего не будет болеть.
Она выпустила руль и попыталась открыть дверь. Ей не хотелось, чтобы изуродованное тело нашли в мятой консервной банке, в которую вот-вот превратится машина. Уж лучше она просто замерзнет.
Это как-то более элегантно, что ли? Кого я пытаюсь обмануть? Я же не хочу умирать. Цепляюсь за жизнь. Она сказала это какому-то ироничному усталому голосу в голове.
И злой двойник будто сдался. Дверь поддалась. Вероника каким-то невероятным образом выкатилась на склон.
А машину тут же занесло в другом направлении, будто вокруг было силовое поле, которое оттолкнуло смертельный кусок железа. Авто переворачиваясь с оглушительным грохотом катилось пропасть на ее глазах. Вероника слышала этот скрежет даже через завывание метели, но теперь оно уже не казалось заупокойным.
Женщина тихонько и аккуратно подвигала руками и ногами. Вроде бы не было никаких резких болей. На руках кровь.
Вероника знала, ее лицо было исцарапано, но это ее не очень беспокоило. Главное, жива. Руки, ноги целы.
Надо позвонить Андрею. Он что-нибудь придумает. Муж на все ради меня готов.
Она попыталась найти телефон, но тут вдруг закружилась голова, и Вероника потеряла сознание. В полудурмане она слышала завывание вьюги, и в то же время звон посуды на торжественном ужине, где была с супругом и деловыми партнерами перед поездкой. Андрей искренне переживал за нее, говорит, что она выглядела усталой.
Потом вдруг Веронике снова казалось, что она летит по склону и не может вырваться из плена стальной машины, которая вдруг из надежного товарища превратилась в хищную птицу, несущую прямо в лапы смерти. Что из этого было правдой? Может, она вообще уже умерла, и все это ей кажется уже на том свете? Нет, покойники не могут так мерзнуть. Ника очнулась от того, что ее руки заледенели от соприкосновения со снегом.
Она с трудом разлепила опухшие веки и обнаружила, что распластавшись лежит в овраге, и ее уже частично замело снегом. Она с трудом вспомнила, что руки и ноги ее вроде слушались до обморока, попыталась привстать. Начала вспоминать, как ей чудом удалось открыть дверь и буквально вывалиться из машины.
Она несколько раз упала. Спрятала обледеневшие и почти переставшие что-либо чувствовать конечности в рукава дубленки. Села на снегу, чтобы не застудить окончательно голову, с которой куда-то слетела теплая шапка.
Оставалось только замотать ее шарфом. К счастью, тот был длинный. Мама когда-то связала ей на счастье.
Андрей еще смеялся, что она в нем постоянно ходит, хотя он нелепый и красный в дурацкую елочку. Но сейчас он спасал и голову, и шею. Вероника подумала, может, в нем все еще хранилась сила маминой любви? Да, суеверно было так рассуждать, но кто знает.
Она повернула голову вправо и вдруг заметила на снегу надпись. Та уже была наполовину заметена, но еще явственно можно было прочитать…
