«Не віддам! Це все, що в мене є!» — закричала сирота-посудомийка, притискаючи до себе спортивну сумку. Багатий директор ресторану був упевнений, що спіймав злодійку, але коли побачив, ЩО всередині, ЗАВМЕР на місці
«Передавайте привет Надежде Ярцевой. Скажите, пусть не забывает, что ей еще положено подписать отказ от комнаты. Во избежание…
Недоразумений». Бутенко сделал знак своим сопровождающим и направился к выходу. «Кстати», — обернулся он у самой двери, — «отличный ресторан, повторюсь.
Заеду на днях отобедать. Надеюсь, кухня не подкачает». Вернувшись домой, Кирилл застал удивительную картину: его мать и Надежда хлопотали на кухне, что-то негромко обсуждая.
Василиса бодрствовала, лежа на специально сооруженной подстилке из одеял на широком диване, и с интересом разглядывала подвешенную над ней яркую погремушку. «А, вернулся», — мать встретила его с улыбкой. «Мы тут с Надей ужин приготовили.
Присоединяйся». Поразительно, как быстро две незнакомые женщины нашли общий язык. Людмила Андреевна, обычно настороженная с чужими людьми, теперь ласково называла Надежду Надей и без тени смущения давала ей советы по уходу за ребенком.
Сама Надежда выглядела отдохнувшей и какой-то… другой. Впервые Кирилл видел ее без постоянного напряжения, без тени затравленности.
В теплом свете кухонных ламп она казалась моложе, почти девочкой. Когда Людмила Андреевна ушла, настаивая, что заедет завтра проведать малышку, Кирилл рассказал Надежде о встрече с Бутенко. «Он знает, что ты здесь», — сказал он прямо.
«И знает о Василисе». Надежда опустилась на стул, мгновенно побледнев. «Откуда? Как он…» Ее голос сорвался.
Кирилл покачал головой. «Не знаю. У него везде свои люди».
«Но он угрожал, намекал на проблемы для ресторана». «Это из-за меня», — прошептала Надежда. «Уйду — и все наладится».
«Перестань», — сказал Кирилл твердо. «Мы что-нибудь придумаем». «Нет, ты не понимаешь», — Надежда сжала руки так, что побелели костяшки.
«Дело не только в комнате. У Бутенко есть личный интерес. Его помощник…
Георгий Пашкевич. Он отец Василисы». Кирилл замер.
«Что?» Надежда опустила глаза. «Мы встречались полтора года. Я работала уборщицей в администрации, там и познакомились».
Она невесело усмехнулась. «Первый раз в жизни влюбилась, как дурочка». «А он? Сначала был внимательный, заботливый».
«Потом я забеременела». Кирилл молча ждал продолжения. Воспоминания.
«Ты серьезно?» Георгий выглядел раздраженным, как будто Надежда сообщила ему о сломанной стиральной машине, а не о беременности. «И что мне теперь делать?» Они сидели в его машине возле круглосуточного магазина. Неоновая вывеска окрашивала лицо Георгия в синий цвет, делая его похожим на утопленника.
«Не знаю», — растерянно ответила Надежда. «Я думала, мы вместе решим». «Решим?» Георгий резко рассмеялся.
«Здесь нечего решать. Надя, милая, я на взлете карьеры. Бутенко прочит меня в руководители молодежного отдела.
Какой ребенок? Какая семья? Ты вообще представляешь, что скажет Николай Дмитриевич, если узнает, что я встречаюсь с уборщицей?» Надежда смотрела на человека рядом с собой и не узнавала его. «Избавься от него», — сказал Георгий, не глядя ей в глаза. «Я оплачу, если нужно».
Конец воспоминания. «Той же ночью я собрала вещи и ушла», — Надежда провела рукой по лицу. «Телефон сменила, на работу не вернулась.
А через месяц подслушала разговор старосты дома с людьми Бутенко. Они обсуждали выселение жильцов, план застройки. И там был Георгий, расписывал, какие взятки нужно дать пожарным и санэпидстанции, чтобы признали барак аварийным».
Кирилл молчал, ошеломленный этой исповедью. Просторный зал ресторана «Лесная гавань» был заполнен лишь наполовину — обычный вторник, но атмосфера праздника витала в воздухе. Кирилл проверял сервировку последних столиков перед вечерним наплывом посетителей, когда входная дверь распахнулась, впуская холодный воздух и представительного мужчину в безупречном кашемировом пальто.
Гостя встретила улыбчивая девушка-администратор Анна, которая, не распознав в посетителе угрозу, радушно проводила его к лучшему столику у окна. Лишь заметив, как напряглись плечи Кирилла, она поспешила к нему. «Кирилл Андреевич», — прошептала она, наклонившись, — «там пришел какой-то важный чиновник с сопровождающими.
Спрашивал про вас». Кирилл обернулся и встретился глазами с Бутенко. Внутри поднялась глухая волна гнева: прошло три дня с их встречи в бараке, и вот — незваный визит, словно дуэльная перчатка, брошенная к ногам.
Бутенко устроился у окна, поигрывая золотым перстнем на мизинце. Его сопровождали двое: один в строгом костюме, с неприметным лицом и задатками телохранителя, второй — моложе, с модной стрижкой и настороженными глазами. Не успел официант подать меню, как к столику Бутенко подошел грузный мужчина в дорогом, но потертом костюме.
«Николай Дмитриевич. Рад видеть вас. Как продвигается наш вопрос с землеотводом?» Бутенко благосклонно кивнул и что-то ответил вполголоса.
Затем появился щуплый чиновник из городской администрации с подобострастной улыбкой. Через пятнадцать минут у столика заместителя мэра перебывало полдюжины местных влиятельных персон. Кирилл наблюдал за этим парадом с нарастающей тревогой.
Бутенко нисколько не скрывал демонстративности своего визита. Встретившись взглядом с хозяином ресторана, он слегка приподнял бокал в издевательском тосте. «Кирилл Андреевич, присоединитесь?» — окликнул он, когда основная часть посетителей покинула зал.
«Нам есть о чем поговорить». Кирилл молча сел напротив Бутенко. Молодой спутник чиновника заерзал, отводя глаза.
«Познакомьтесь: Игорь Лавров, начальник районного отделения полиции», — Бутенко указал на мужчину постарше. «А это Георгий Пашкевич, мой помощник». Кирилл вздрогнул, услышав второе имя.
«Вот он какой, отец Василисы: холеный, с испуганными глазами, избегающий прямого взгляда». Надежда рассказывала о нем с таким разочарованием, такой затаенной болью. «Отличный ресторан у вас», — Бутенко отпил глоток вина.
«Жаль будет, если его закроют. Санитарные нормы, пожарная безопасность — столько мелочей, за которыми невозможно уследить. Даже в самом приличном заведении проверка найдет с десяток нарушений, если захочет».
Это прозвучало уже без маскировки — открытая угроза, почти ультиматум. «К чему этот разговор?» — сухо спросил Кирилл. «К тому, что у нас с вами недопонимание, которое можно легко устранить», — Бутенко наклонился ближе.
«Девушка с ребенком, которую вы приютили. Ей нужно подписать отказ от комнаты в бараке. Это последняя закорючка в документах, которая задерживает реализацию крупного инвестиционного проекта.
А когда сделка в миллионы рублей тормозится из-за какой-то упрямой девчонки?» Он развел руками. «Сами понимаете, начинаются нервы, давление сверху». Лавров многозначительно кивнул, сохраняя на лице выражение скучающей заинтересованности.
Георгий отвел взгляд, изучая складки на салфетке. «Подпись — и все довольны», — продолжил Бутенко. «Вы сохраняете свой прекрасный ресторан, девочка получает компенсацию, а мы дарим городу новые рабочие места и налоговые поступления».
«А если нет?» — Кирилл спросил это тихо, твердо глядя в глаза Бутенко. «Тогда, боюсь, ситуация усложнится», — заместитель мэра откинулся на спинку стула. «Во-первых, завтра к вам нагрянет проверка.
А во-вторых, дети ведь такие хрупкие создания. Органы опеки очень придирчивы, когда речь идет о малышах без постоянного места жительства, живущих неизвестно у кого». «Вы же не оформляли опекунство, верно?» Он посмотрел на своего спутника.
«Георгий, кажется, у тебя были знакомые в соцзащите?» Пашкевич вздрогнул и быстро кивнул, не поднимая глаз. «Не впутывайте ребенка», — процедил Кирилл, чувствуя, как холод разливается внутри. Бутенко легко рассмеялся.
«Я лишь указываю на возможные проблемы. Мне искренне жаль, что вы втянулись в это дело. Дайте девчонке подписать бумаги, и все останутся при своих».
«Вы ошибаетесь», — Кирилл поднялся. «Запугивание не сработает. Я знаю свои права и права Надежды».
«А вы упрямы», — Бутенко тоже встал. «Что же, увидимся после проверки». «Если ваше заведение еще будет работать».
В кабинете начальника отдела развития городской администрации было душно. Бутенко небрежно просматривал бумаги, которые услужливо подкладывал ему Георгий. «Распоряжение о проверке готово», — сообщил Пашкевич…
