«Не ходи на собственную свадьбу, лучше проверь машину своего жениха». Схватила за руку и прошептала гадалка. Девушка оцепенела от ее слов, но решила проверить. От увиденного внутри все похолодело…

Ты сильная, ты всегда была сильной. Ты справишься. Ты не первая и не последняя, кого предал мужчина.

Ты заслуживаешь лучшего, и ты найдешь того, кто действительно оценит тебя, кто будет любить и уважать. Не теряй веру в себя». Софи оглядела маму и, хоть и не верила этим словам, почувствовала некоторое облегчение.

Мама всегда умела говорить так, чтобы в ее словах была сила, даже если Софи не могла воспринять их сейчас. «Я не знаю, что делать дальше». — сказала Софи, снова садясь на кровать.

Она устала, ее голова раскалывалась от напряжения, но в душе не было покоя. Людмила села рядом и тихо сказала. «Ты не должна принимать решения прямо сейчас.

Дай себе время. Помни, что важно не то, что с тобой произошло, а как ты с этим справишься. И ты справишься».

Софи, наклонив голову, сжала подушку. В груди было так тяжело, что трудно было дышать. Она не могла поверить, что ее жизнь, ее отношения с Антоном закончились.

Это было слишком несправедливо. «Я не хочу больше его видеть», произнесла Софи тихо, глядя на маму. «И не смотри», — ответила Людмила.

— «Он не заслуживает твоего внимания». Софи огляделась по комнате, но все казалось чужим. Это место, ее комната, стало тем, где она чувствовала себя полностью потерянной.

Она закрыла глаза и попыталась представить, что ее жизнь снова вернется на правильный путь. Но ей было трудно в это поверить. Людмила встала и, собираясь уходить, сказала.

«Я всегда рядом, Софи. Даже если тебе кажется, что ты осталась одна, помни, что ты не одна. Мы с тобой».

Софи молча кивнула. Она почувствовала, как ее сердце бьется, но оно было пустым. Людмила закрыла за собой дверь, оставив дочь одну.

В комнате стало тише. Время шло, но София продолжала сидеть, поджав ноги груди. Все, что осталось, — это пережить эту боль.

Софи с трудом поднялась с кровати, и, несмотря на все, что происходило, ей предстояло принять участие в вечернем семейном ужине. Семейные традиции всегда были важной частью ее жизни. Каждый вечер они собирались за одним столом, даже если не было причин для праздника.

Это было их время, когда можно было поговорить, посмеяться, обсудить день. Но сегодня, после всего случившегося, Софи не чувствовала радости. Впрочем, она не могла бросить всех и уйти в одиночество.

Мама, как всегда, будет ждать ее внизу, а отец будет строг и молчалив. «Привет, пап», — тихо сказала Софи, садясь за стол. Голос дрожал, но она старалась контролировать себя.

Ее отец, Павел Викторович, отложил нож и вилку и взглянул на дочь с таким выражением лица, что Софи почувствовала, как ее сердце сжалось. «Дочь, это правда?» Его голос был строгим и решительным. Он всегда знал, как задавать вопросы, от которых трудно уйти.

Софи опустила взгляд, чувствуя, как в груди закручивается что-то тяжелое. Все было так, как она рассказала матери. Все, о чем она молчала — предательство, ложь, тот момент, когда она застала Антона с другой.

«Мама уже рассказала?» Софи бросила взгляд на мать, которая сидела напротив и молча ковыряла салат. «Да, она мне все рассказала», сказал ее отец, вытирая руки салфеткой. Его лицо оставалось таким же непроницаемым, как и всегда.

Софи не могла понять, что происходило в голове у ее родителей. Они знали, что она переживает, но ее отец всегда считал, что такие ситуации нужно решать с мужским подходом. Он никогда не умел сочувствовать, всегда предпочитал действовать и брать на себя ответственность за происходящее.

И сейчас он предложил ей что-то, что казалось ей абсолютно чуждым и ненужным. «Хочешь, я поговорю с Антоном?» — спросил он все так же спокойно, словно его дочь не переживала трагедию в своей жизни, а просто потеряла ключи. Софи потрясла головой, не веря своим ушам.

«Зачем? Что ты ему скажешь?» Ее голос сорвался, и она почувствовала, как гнев поднимается в груди. «Ты не понимаешь. Он предал меня, и ничего не изменит ни твое вмешательство, ни его жалкие извинения.

Он тот, кто все разрушил, и мне не нужно, чтобы ты с ним говорил». Тишина повисла в воздухе. Отец Софи молча смотрел на нее, но его глаза были полны удивления и разочарования.

Он не привык к таким выпадам от дочери. Он всегда думал, что если она будет сильной и самостоятельной, он сможет ей помочь, если возникнут проблемы. Но это был другой случай.

Софи встала из-за стола, ее пальцы сжались в кулаки. «Я не хочу это обсуждать», проговорила она, едва сдерживая слезы. «Я пойду в свою комнату.

Не надо меня защищать, и не нужно искать виноватых. Все ясно?» Она быстро направилась к лестнице, но ее отец остановил ее. «Софи, не убегай.

Давай поговорим. Ты не решишь свои проблемы, закрывшись от нас», сказал он, поднимаясь и идя за ней. Софи почувствовала, как ее сердце сжалось.

Она не могла больше выслушивать те слова, которые ее отец считал нужными. Не было смысла продолжать этот разговор. Она поднялась наверх, закрыла за собой дверь и села на кровать.

Голова болела, мысли метались, и не было выхода из этого лабиринта боли. Внизу продолжался тихий разговор. Мать пыталась уговорить отца не быть таким строгим с дочерью, но он не слышал ее…