Не ходи на похороны своего мужа. Лучше зайди в дом своей сестры! Такое письмо я получила в день прощания с Павлом. Я подумала, что это злая шутка, но всё же решила зайти к сестре, потому что у меня был ключ. Но когда я открыла дверь, оцепенела от увиденного…

Назначил содержание под стражей, на два месяца. Сказал, что есть риск скрыться, или воздействовать на свидетелей. Павла увели.

Он шел, не поднимая головы. После заседания, ко мне подошли журналисты. Спрашивали, что я чувствую, видя бывшего мужа под арестом.

Я отвечала честно, что чувствую облегчение. Что наконец-то справедливость восторжествовала. Но самое страшное было еще впереди.

На следующий день, меня вызвали в больницу. Ирина попала в реанимацию после попытки самоубийства. Она приняла большую дозу снотворного.

Я приехала в больницу, хотя не знала зачем. Может быть из любопытства. А может быть из жалости.

Ирина лежала в палате интенсивной терапии. Бледная, с трубками в носу, подключенная к аппаратам. Выглядела как призрак.

Врач сказал, что состояние стабильное, но серьезное. Что она приняла смертельную дозу, но ее вовремя нашли соседи. Я стояла у ее кровати и смотрела на сестру.

Которая предала меня. Чувствовала странную смесь жалости и злости. Ирина очнулась на третий день.

Увидела меня, и заплакала. Просила прощения, говорила, что не хотела причинить мне боль. Но я не могла ее простить.

Слишком много было сделано, слишком далеко все зашло. Врачи сказали, что после выписки Ирину переведут в психиатрическую больницу. Что ей нужно лечение от депрессии и суицидальных наклонностей.

Через неделю мне позвонил банк. Сообщили, что блокировка со счетов снята. Что я могу распоряжаться своими деньгами.

Я поехала в банк и увидела, сколько денег накопилось за время блокировки. Зарплата, проценты, даже страховые выплаты, которые успели перечислить до ареста Павла. Первым делом я наняла хорошего адвоката.

Женщину с отличной репутацией, которая специализировалась на семейных делах. Она сказала, что нужно подавать на развод немедленно. Что пока Павел под арестом, процесс пройдет быстрее.

Мы подали документы в тот же день. Основание – обман. Мошенничество, причинение морального вреда.

Адвокат объяснила, что развод будет сложным из-за всех обстоятельств дела. Но что у нас есть все доказательства вины Павла. Параллельно мы подали иск о возмещении морального ущерба.

Требовали компенсацию за психологические страдания, потерю работы, ущерб репутации. Сумма была внушительная – 2 миллиона гривен. Новость о моих исках быстро разлетелась по городу.

Реакция была разной. Одни поддерживали меня. Говорили, что я молодец.

Что правильно борюсь за справедливость. Что такие мужчины должны нести наказание. Другие осуждали.

Шептались, что я слишком жестокая. Что нужно было простить и забыть. Что семейные дела не должны выноситься на публику.

Но мне было все равно. Я устал от чужих мнений. Через месяц начался суд по разводу.

Павла привезли из тюрьмы в наручниках. Он выглядел еще хуже, похудел, постарел, глаза валились. Его адвокат пытался доказать, что Павел раскаивается.

Что готов возместить ущерб и просит прощения. Но мой адвокат была беспощадна. Она представила все доказательства, записи, документы, показания свидетелей.

Суд длился три часа. В конце судья объявил решение, брак расторгается, вина Павла доказана, моральный ущерб подлежит возмещению. Павел сидел с опущенной головой.

Когда его уводили, он посмотрел на меня и что-то сказал беззвучно. Я не поняла что, но мне было все равно. После развода я подала еще один иск, против Ирины.

За клевету, за участие в мошенничестве, за моральный ущерб. Адвокат сказала, что это будет сложнее. Ирина в больнице, ее признали невменяемой на момент совершения преступления.

Но я настаивала. Хотела, чтобы все участники схемы понесли наказание. Параллельно начали появляться другие жертвы Павла.

Женщины, которые читали о нашем деле в новостях и узнавали знакомые схемы. Светлана организовала группу поддержки. Мы встречались раз в неделю, делились историями, помогали друг другу.

К нам присоединились еще пять женщин. У каждой была похожая история, обман, манипуляции, финансовые потери. Одна из них, Татьяна, потеряла квартиру.

Павел убедил ее взять кредит под залог недвижимости, а потом исчез с деньгами. Другая, Ольга, лишилась бизнеса. Павел стал ее партнером, получил доступ к счетам и вывел все средства.

Каждая история была болезненной, но вместе мы чувствовали себя сильнее. Через два месяца нас нашли журналисты федерального канала. Они снимали документальный фильм о мошенниках-соблазнителях.

Режиссер предложила нам принять участие. Сказала, что наша история поможет другим женщинам избежать подобных ловушек. Мы согласились.

Съемки длились неделю. Каждая рассказывала свою историю, показывала документы, объясняла схемы обмана. Я была главной героиней фильма.

Рассказывала о поддельной смерти, о психологическом терроре, о том, как удалось разоблачить Павла. Съемки были тяжелыми. Приходилось заново переживать все события, вспоминать болезненные детали.

Но я понимала, это важно. Люди должны знать, на что способны такие мужчины. Фильм вышел в эфир через месяц.

Называлась передача «Мертвая мужья и живые деньги». Смотрели миллионы людей. После выхода фильма, ко мне обратились еще 10 женщин.

Все с похожими историями. Павел действовал по всей стране, у него была целая сеть. Следствие расширилось.

Павлу предъявили новое обвинение – мошенничество в особо крупном размере, создание преступной группы. Его адвокат предложил сделку. Павел готов был признать вину и выдать сообщников, в обмен на смягчение приговора.

Следователь спросил моего мнения. Я сказала четко – никаких сделок. Пусть отвечает по полной программе.

Мне было важно, чтобы он получил максимальный срок. Чтобы другие видели, такие преступления не остаются безнаказанными. Параллельно шел суд по иску против Ирины.

Ее выписали из больницы, но признали ограниченно дееспособной. Ее адвокат просил снисхождения. Говорил, что она была под влиянием Павла, что сама стала жертвой его манипуляций.

Но у меня не было жалости. Ирина знала, что делает. Она сознательно участвовала в разрушении моей жизни.

Суд признал ее виновной в клевете и моральном ущербе. Назначил компенсацию – в размере 300 тысяч гривен. Деньги она должна была выплачивать частями в течение пяти лет.

Ирина сидела в зале суда, бледная и молчаливая. Когда объявили решение, она не показала никаких эмоций. После суда она подошла ко мне.

Попыталась что-то сказать, но я отвернулась и ушла. Мне нечего было ей сказать. Через полгода начался основной суд над Павлом.

К тому времени следствие собрало огромное дело, тысячи страниц документов, десятки свидетелей. Павла обвиняли в мошенничестве на сумму более 10 миллионов гривен. В деле фигурировали 23 потерпевшие.

Суд был открытым. Каждый день зал был полон журналистов и зрителей. Я присутствовала на всех заседаниях.

Давала показания, отвечала на вопросы адвокатов. Павел сидел в клетке для подсудимых и избегал смотреть на потерпевших. Только иногда поднимал голову, когда зачитывали особенно компрометирующие документы.

Его адвокат пытался построить защиту на том, что Павел психически болен. Что страдает расстройством личности и не отвечает за свои действия. Но экспертиза показала, он полностью вменяем.

Все его действия были осознанными и целенаправленными. Процесс длился три месяца. За это время было заслушано более ста свидетелей, исследованы тысячи документов.

Каждый день приносил новые подробности схемы Павла. Выяснилось, что он действовал не один, у него была целая команда сообщников. Врачи, которые подделывали справки.

Нотариусы, которые оформляли поддельные завещания. Банковские служащие, которые блокировали счета жертв. Всех их тоже арестовали и судили отдельно.

В последний день процесса, Павлу дали слово. Он встал и попросил прощения у всех потерпевших. Говорил, что раскаивается в содеянном.

Что понимает, какую боль причинил людям. Что готов возместить ущерб. Но его слова звучали неискренне.

Я видела, что он просто пытается смягчить приговор. Суд удалился на совещание. Мы ждали решения два часа.

Когда судья вернулся, в зале стояла тишина. Он зачитал приговор – 12 лет лишения свободы в колонии строгого режима. Плюс возмещение ущерба в полном объеме.

В зале раздались аплодисменты. Потерпевшие обнимались, плакали от радости. Павел сидел неподвижно.

Когда его уводили, он ни на кого не посмотрел. После оглашения приговора ко мне подошли журналисты. Спрашивали, довольна ли я решением суда.

Я сказала, что справедливость восторжествовала. Что этот приговор – предупреждение для всех, кто думает, что может безнаказанно разрушать чужие жизни. Вечером дома я сидела на кухне и пила чай.

Впервые за долгое время чувствовала покой. Павел получил по заслугам. Ирина тоже понесла наказание.

Все сообщники арестованы. Моя репутация восстановлена. Деньги возвращены.

Правда восторжествовала. Но самое главное, я больше не была жертвой. Я стала борцом за справедливость…