Не ходи на похороны своего мужа. Лучше зайди в дом своей сестры! Такое письмо я получила в день прощания с Павлом. Я подумала, что это злая шутка, но всё же решила зайти к сестре, потому что у меня был ключ. Но когда я открыла дверь, оцепенела от увиденного…

Проверила трекер, машина Ирины стояла у ее дома. Наверное, они тоже готовились к эфиру. В восемь я села перед телевизором.

Программа началась с рассказа Крылова о том, что в их редакцию поступили сенсационные материалы. Потом пошло мое видео. Сначала записи разговоров Павла.

Его голос, обсуждающий план моего уничтожения. Потом кадры с ним в маскировке. Фотографии поддельных документов.

Крылов комментировал каждый фрагмент. Объяснял, что означают документы, кто такие люди на фотографиях. Программа длилась час.

За это время была разрушена вся легенда о смерти Павла. Сразу после эфира мой телефон начал разрываться от звонков. Звонили знакомые, коллеги, даже незнакомые люди.

Все хотели узнать подробности. Я не отвечала. Просто сидела и смотрела, как рушится мир Павла и Ирины.

На следующее утро у дома Ирины собрались журналисты. Я видела это по новостям, толпа с камерами и микрофонами осадила ее подъезд. Ирина вышла к ним около полудня.

Выглядела она ужасно, растрепанные волосы, красные глаза, нервные движения. Она кричала на журналистов. Говорила, что все это ложь и клевета.

Что Марина сошла с ума от горя и выдумывает небылицы. Ирина обвиняла меня в краже документов, в подделке записей, в попытке опорочить память покойного. Требовала, чтобы журналисты прекратили распространять ложь.

Но журналисты не отступали. Задавали неудобные вопросы. Спрашивали, почему она не была на похоронах, если так горевала.

Почему получила деньги по страховке? Где сейчас находится Павел? На последний вопрос Ирина не смогла ответить. Просто закричала, что Павел мертв, и убежала в дом. Вечером того же дня мне позвонил адвокат.

Представился защитником Ирины и сообщил, что против меня подан иск о клевете и краже. Я спокойно ответила, что готова встретиться в суде. Что у меня есть доказательства всех своих слов.

Адвокат пытался меня запугать. Говорил о больших штрафах, о тюремном сроке за клевету. Но я уже не боялась.

Суд назначили через неделю. За это время история получила огромную огласку. Они писали областные газеты, говорили на радио.

Общественное мнение раскололось. Одни поддерживали меня, говорили, что я жертва чудовищного обмана. Другие считали, что я сумасшедшая, которая выдумывает истории.

Но большинство было на моей стороне. Слишком много доказательств, слишком много совпадений. В день суда я пришла в здание суда, спокойная и собранная.

Со мной был новый адвокат, молодая женщина, которая специализировалась на делах о мошенничестве. Ирина пришла с целой командой юристов. Выглядела она лучше, чем неделю назад, причесанная, в строгом костюме.

Но я видела, как дрожат ее руки. Зал был полон журналистов и зрителей. Все хотели увидеть развязку скандала.

Судья, пожилая женщина с строгим лицом, объявила заседание открытым. Адвокат Ирины начал с обвинений в мой адрес. Говорил, что я украла документы, подделала записи, оклеветала честное имя покойного.

Он представил справки о моем психическом состоянии. Утверждал, что я не отвечаю за свои действия. Мой адвокат возражал.

Представил экспертизу записей, они были подлинными. Показал фотографии из фермы, там были отпечатки пальцев Павла. Потом она попросила разрешение показать видео.

То самое, где Павел выходит из дома Ирины. Судья разрешила. В зале включили большой экран.

Все увидели Павла в парике и накладной бороде. Видели, как он оглядывается, снимает маскировку, садится в машину. В зале стояла мертвая тишина.

Адвокат Ирины попытался возразить. Сказал, что видео могло быть подделано. Что современные технологии позволяют создавать любые кадры.

Но мой адвокат была готова к этому. Она представила заключение экспертов, видео подлинное, никаких следов монтажа. Потом она зачитала показания свидетелей.

Соседи, которые видели Павла у дома Ирины. Продавцы из магазинов, которые его узнали. Ирина сидела бледная как мел.

Ее адвокаты что-то шептали ей на ухо, но она не реагировала. Наконец судья объявила перерыв. Сказала, что нужно время для изучения всех материалов.

Во время перерыва ко мне подошли журналисты. Спрашивали, что я чувствую, готова ли к любому исходу. Я отвечала спокойно.

Говорила, что правда на моей стороне. Что не боюсь никакого решения. Ирина в это время сидела в углу зала.

Плакала, закрыв лицо руками. Ее адвокаты пытались ее успокоить. Через час судья вернулась.

Лицо у нее было серьезное. Она сказала, что изучила все материалы дела. Что доказательства, представленные мной, вызывают серьезные вопросы.

Судья объявила, что дело о клевете прекращается. Но что возбуждается новое дело, о мошенничестве и подделке документов. Она постановила провести полное расследование обстоятельств смерти Павла Морозова.

Назначить экспертизы, допросить свидетелей, проверить все документы. В зале поднялся шум. Журналисты что-то кричали, фотографировали, снимали на камеры.

Ирина встала и попыталась выйти из зала. Но ее окружили репортеры. Она протолкалась через толпу и убежала.

Я осталась в зале до конца. Отвечала на вопросы журналистов, давала комментарии. Говорила, что рада решению суда.

Что наконец-то правда начнет выходить наружу. Вечером дома я сидела и смотрела новости. Все каналы говорили о нашем деле.

Показывали кадры из суда, комментарии экспертов. Один из комментаторов сказал, что это может быть дело века. Что если подтвердятся все обвинения, то пострадает много людей.

Я выключила телевизор и пошла на кухню. Заварила чай и села у окна. На улице была обычная вечерняя жизнь.

Люди шли с работы, дети играли во дворе. Но для меня все изменилось. Я больше не была сумасшедшей вдовой, которая выдумывает истории.

Я была женщиной, которая разоблачила чудовищный обман. Телефон зазвонил. Звонила Светлана.

Она поздравляла меня с победой. Говорила, что гордится мной. Что не каждый смог бы пройти через такое испытание.

Светлана рассказала, что к ней тоже обращались журналисты. Хотели узнать подробности о других жертвах Павла. Она согласилась дать интервью.

Сказала, что люди должны знать правду о том, на что способен этот человек. После разговора со Светланой, я поняла, это только начало. Расследование будет долгим и сложным.

Павла нужно найти и арестовать. Ирину привлечь к ответственности. Но самое главное уже произошло.

Правда вышла наружу. Люди узнали, что происходило на самом деле. Я больше не была одна в этой борьбе.

Через три дня после решения суда ко мне домой пришли следователи. Двое мужчин в строгих костюмах, с серьезными лицами. Они показали удостоверение и сказали, что ведут дело о мошенничестве с поддельной смертью.

Старший следователь объяснил, что на основании моих материалов возбуждено уголовное дело. Что Павла объявили в розыск по статье «Мошенничество в особо крупном размере». Они задавали вопросы о том, где может скрываться Павел.

Знаю ли я о других его убежищах, связях, документах. Я рассказала все, что знала, про ферму, про поддельные паспорта, про схему с врачами и нотариусами. Следователи записывали каждое слово.

Говорили, что дело серьезное, что может пострадать много людей. Что нужна моя помощь в расследовании. Я согласилась на все.

Подписала заявление о возбуждении уголовного дела. Дала согласие на участие в следственных действиях. На следующий день меня вызвали в прокуратуру для дачи показаний.

Я рассказывала всю историю с самого начала, от первого письма, до обнаружения тайной комнаты. Прокурор внимательно слушал, задавал уточняющие вопросы. Особенно его интересовали финансовые махинации, страховка, завещания, заблокированные счета.

После допроса он сказал, что дело будет передано в суд в ближайшее время. Что Павла найдут и привлекут к ответственности. Вечером того же дня по новостям сообщили об аресте.

Павла задержали на границе с поддельными документами. Он пытался покинуть страну, но его остановили на таможне. Я смотрела кадры его задержания по телевизору.

Павел в наручниках, бледный, растерянный. Совсем не похожий на того уверенного мужчину, которого я знала. Журналисты кричали ему вопросы, но он молчал.

Только один раз посмотрел в камеру, и я увидела в его глазах страх. На следующий день Павла доставили в суд, для избрания меры пресечения. Я пришла на заседание.

Хотела посмотреть ему в глаза. Зал был полон журналистов и зрителей. Все хотели увидеть человека, который инсценировал собственную смерть.

Павла ввели в зал в наручниках. Он был в тюремной робе, небритый, с потухшими глазами. Когда увидел меня, отвернулся.

Прокурор зачитал обвинения. Мошенничество, подделка документов, психологическое принуждение. Список был длинный.

Адвокат Павла просил домашний арест. Говорил, что его подзащитный не опасен для общества, что готов сотрудничать со следствием. Но судья был непреклонен…