* Не ходи на похороны своего мужа. Лучше зайди в дом своей сестры! Такое письмо я получила в день прощания с Павлом. Я подумала, что это злая шутка, но всё же решила зайти к сестре, потому что у меня был ключ. Но когда я открыла дверь, оцепенела от увиденного…

Второй телефон, содержал переписку с врачами, юристами, банковскими служащими. Павел договаривался с ними, о подделке документов, о распространении ложной информации. Все за деньги.

Все покупалось и продавалось. Третий телефон, был самым страшным. В нем были записи телефонных разговоров.

Мои разговоры с друзьями, с коллегами, даже с врачами. Павел прослушивал все мои звонки. Я скопировала содержимое всех телефонов, на флешку.

Информации накапливалось так много. Что флешка была почти полная. Последний я осмотрела ванную комнату.

Там ничего особенного не было, только обычные туалетные принадлежности. Но когда я открыла аптечку, то нашла пузырьки с лекарствами. Снотворные, антидепрессанты, даже какие-то препараты, которые я не узнала.

На одном пузырьке была наклейка с моим именем. Внутри – таблетки, которые мне якобы прописал психиатр. Я никогда не принимала эти таблетки.

Но кто-то мог подсыпать их мне в еду или питье. Сфотографировала и эти лекарства. Обошла дом еще раз, проверяя, не пропустила ли что-то важное.

В одной из комнат нашла сейф. Он был открыт, внутри лежали деньги и еще документы. Паспорта на разные имена, все с фотографией Павла.

Водительские права, банковские карты. У него было минимум пять разных личностей. Рядом с паспортами лежали документы на недвижимость.

Оказывается, у Павла были квартиры в других городах, дача, даже небольшой офис. Все это он скрывал от меня годами. Я скопировала фотографии всех документов и закрыла сейф.

Проверила время, я была в доме уже больше часа. Нужно было уходить, пока они не вернулись. Но сначала я решила проверить еще одну комнату, которую не осматривала.

Дверь была заперта, но замок оказался простым. Открыла его отверткой. За дверью была небольшая комната без окон.

На стенах висели мониторы, на столах стояли компьютеры. Настоящий центр управления. Я включила один из мониторов.

На экране появилось изображение с камер наблюдения. Камеры были установлены по всему городу, у моего дома, у дома Ирины, даже у моей работы. Они следили за мной круглосуточно.

Второй монитор показывал записи с этих камер. Я видела себя, выходящую из дома утром, идущую на работу, возвращающуюся домой. Все мои движения были записаны.

Третий компьютер содержал базу данных всех людей, с которыми я общались. Подробные досье на каждого, семейное положение, работа, финансы, слабости. Павел изучал мое окружение, как военный объект.

Я скопировала и эти файлы, хотя флешка уже была переполнена. В углу комнаты стоял принтер. Рядом с ним лежала стопка свежих распечаток.

Я взяла верхний лист и прочитала. Это было письмо в прокуратуру. От имени обеспокоенных граждан.

В письме говорилось, что я представляю опасность для общества, что нужно принять меры для моей изоляции. Второй лист – заявление в психиатрическую больницу. Просьба о принудительной госпитализации больной Марины Морозовой.

Третий лист – список свидетелей, которые готовы подтвердить мою невменяемость. Люди, которых я считала друзьями. Все было готово для моего окончательного уничтожения.

Я сфотографировала эти документы и выключила компьютеры. Нужно было срочно уходить. Я уже получила больше информации, чем могла себе представить.

Вернулась в подвал, тем же путем, которым пришла. Закрыла окно, постаралась не оставить следов. Шла через лес к машине, постоянно оглядываясь.

В любой момент, могли вернуться Павел и Ирина. Села в машину и проверила трекер. Красная точка по-прежнему была в центре города.

Но я знала, это может измениться в любую секунду. Поехала домой, постоянно проверяя зеркала заднего вида. Никто не следил за мной.

Дома сразу же включила компьютер и начала просматривать все, что скопировала. Информации было огромное количество. Фотографии, документы, аудиозаписи, видеофайлы.

Целое досье на операцию по моему уничтожению. Теперь я понимала, почему все так быстро развалилось. Почему меня уволили с работы, почему заблокировали счета, почему все отвернулись от меня.

Это не было случайностью. Это был спланированный психологический террор. Павел не просто инсценировал свою смерть.

Он планировал мою жизнь после этого. Планировал довести меня до сумасшествия, изолировать от общества, упечь в больницу. А потом спокойно жить с Ириной на мои деньги.

Но теперь у меня были доказательства. Неопровержимые доказательства их преступления. Я скопировала все файлы на несколько флешек.

Одну спрятала дома, другую отнесла в банковскую ячейку, третью отправила по почте себе на другой адрес. Если со мной что-то случится, доказательства все равно останутся. Вечером проверила трекер.

Машина Ирины все еще была в городе. Но я знала, завтра они обязательно поедут в свое убежище. И обнаружат, что кто-то там был.

Нужно было действовать быстро. Пока они не поняли, что их план раскрыт. Я села за компьютер и начала готовить свой ответный удар.

Дома я сидела перед компьютером, с флешкой в руках, и понимала, настал момент истины. У меня было все. Записи разговоров Павла о том, как избавиться от меня.

Видео, где он выходит из дома, Ирина в парике. Финансовые документы. Поддельные медицинские справки.

План моего психологического уничтожения. Но просто иметь доказательства было недостаточно. Нужно было их правильно подать.

Так чтобы люди поверили, а не подумали, что это очередные бредни сумасшедшие вдовы, я начала монтировать материал. Взяла самые убедительные записи, где Павел говорил о том, что нужно довести меня до нервного срыва. Где обсуждал с кем-то план подделки медицинских документов.

Где смеялся над тем, как легко все поверили в его смерть. К аудио добавила видео с ним в маскировке. Потом фотографии поддельных справок, схемы наблюдения за мной, список людей, которых они подкупили.

Получился двадцатиминутный ролик. Убийственный, неопровержимый. Но кому его показать? В полиции были люди Павла.

В прокуратуре тоже. Официальные каналы были заблокированы. Тогда я вспомнила о журналисте, которого упоминала Елена.

Андрей Викторович Крылов. Он ввел программу о коррупции на местном телевидении. Человек с репутацией, который не боялся острых тем.

Я нашла его контакты в интернете и написала сообщение. Коротко объяснила ситуацию, приложила несколько самых ярких кадров из видео. Попросила о встрече.

Ответ пришел через час. Крылов согласился встретиться. Но предупредил, если это окажется фейком, он не будет тратить время.

Мы встретились в кафе, на окраине города. Крылов оказался мужчиной лет 50, с внимательными глазами и седой бородой. Он выслушал мою историю, посмотрел материалы на ноутбуке.

Сначала он был скептичен. Говорил, что такие истории, часто оказываются выдумкой обиженных жен. Но когда увидел видео с Павлом, его отношение изменилось.

Крылов сказал, что материал сенсационный. Что если все подтвердится, это будет скандал на всю область. Но что нужно дополнительная проверка.

Он предложил провести собственное расследование. Связаться с людьми, которые упоминались в документах. Проверить подлинность записей.

Я согласилась. Дала ему копии всех материалов и попросила действовать быстро. Каждый день промедления давал Павлу и Ирине больше времени на подготовку защиты.

Крылов сказал, что результат будет через неделю. Что если все подтвердится, он выпустит специальный выпуск программы. Эта неделя стала самой долгой в моей жизни.

Я проверяла трекер каждый час, Ирина ездила между городом и фермой, но пока не обнаружила взлом. На третий день мне позвонила Светлана. Сказала, что видела в интернете странные посты.

Кто-то распространял информацию о том, что скоро выйдет сенсационный материал о поддельной смерти. Я поняла, информация начала просачиваться. Крылов проверял факты, и слухи пошли по городу.

На пятый день ко мне домой, приехала Валентина Петровна, мать Павла. Лицо у нее было каменное, глаза полные ярости. Она сказала, что слышала гадкие слухи.

Что кто-то распространяет ложь о ее покойном сыне. Что если я имею к этому отношение, то пожалею. Я спокойно ответила, что не знаю, о чем она говорит.

Что горюю по мужу так же, как и она по сыну. Валентина Петровна не поверила. Сказала, что семья не оставит это безнаказанным.

Что у них есть связи, которые помогут защитить память Павла. После ее ухода, я поняла, они знают. Каким-то образом до них дошла информация, о готовящемся разоблачении.

На седьмой день, Крылов позвонил, и сказал, что готов. Что проверил все факты, и они подтверждаются. Что завтра выходит программа.

Я легла спать с чувством, что завтра начнется новая жизнь. Утром я включила телевизор, и увидела анонс. Крылов обещал сенсационное разоблачение мошенничества с поддельной смертью.

Показал несколько кадров из моего видео, правда, лица были размыты. Программа выходила в восемь вечера. Весь день я не находила себе места…