Надзиратель ТЮРЬМЫ бросил ее к самым опасным зэкам! «Посмотрим, как ты завтра запоешь!» — злорадствовал он. А утром, зайдя в камеру ОНЕМЕЛ от увиденного
Ты только искала способ его уничтожить. А я? Я тебе просто помог». Виктория чувствовала, как холод пробирается в ее грудь.
«Но зачем?» – «Затем, что Суров уничтожил меня задолго до тюрьмы. Он сломал мою империю, посадил меня сюда. А теперь ты сломала его».
Он улыбнулся. «Знаешь, что самое забавное? Он даже не виновен. Ты разорила человека, который просто пытался защитить систему от таких, как я». Виктория медленно осела на стул.
«Нет». – «Да». Волков смотрел на нее с холодным триумфом.
«Ты помогла мне сделать то, чего я сам не смог бы. Я просто дал тебе ложные улики, завел в тупик. А дальше ты сама все разнесла».
«Но почему ты не убрал меня? Почему не просто разобрался со мной сразу?» Он усмехнулся. «Где же в этом изысканность? Ты была орудием. Разве нож убирают, если он хорошо режет?» Она встала, чувствуя, как все внутри сжимается.
«Ты заплатишь за это». Волков снова усмехнулся. «Поздно, Виктория.
Все уже сделано». Она выскочила из камеры, ощущая, как земля уходит из-под ног. Она совершила ужасную ошибку.
Виктория стояла в кабинете Сурова. Он молча смотрел на нее, скрестив руки. «Я ошиблась».
Слова дались ей тяжело. Суров лишь вздохнул. «Ты не первая, кто покупается на игры Волкова.
Он всю жизнь строил ловушки. А ты? Ты просто в нее попала». Она отвернулась, сжимая челюсть.
«Я уничтожила вас, разнесла вашу репутацию. Все, во что вы верили, развалилось». – «Ты сделала то, что хотела, убедила себя, что идешь за правдой, но не задала главный вопрос».
Он подошел ближе, глядя прямо в глаза. «Кому это было выгодно?» Она сглотнула. «И что теперь?» Суров пожал плечами.
«Волков в изоляции, у него больше нет рычагов влияния, но его дело еще не закрыто». Виктория задумалась. «То есть шанс исправить ошибку еще есть».
«Тебе решать». Она посмотрела на него. «Вы могли меня остановить».
«И ты бы послушала?» Наступила тишина. «Нет». Суров кивнул.
«Вот именно». Она развернулась к двери. «Я все исправлю»…
