Надя заметила странного бомжа и пожалев его, дала ключи от дачи. А нагрянув без предупреждения и заглянув в окно, ОНЕМЕЛА от увиденного
Потом, уже имея на руках документы, можно действовать дальше. Так что я думаю, если не вернем квартиру, то хоть деньги за нее вам тоже не будут лишними. Насчет вещей, которые были в квартире, альбомы и что-то там еще, теперешние хозяева свалили все в кладовку, а мебелью вашей пользуются.
Если вы хотите, мы можем вместе туда сходить, и вы все заберете. Да, я хочу сходить с вами и забрать свои вещи и вещи родителей. Хорошо, как будете готовы, заранее позвоните, чтобы я тоже выбрал время.
Восстановив документы на квартиру, он позвонил старшему лейтенанту полиции Быстрову Борису Ивановичу. И вот он в родительской квартире, и увидев, в каком состоянии находятся вещи, которые так дороги его сердцу, Николая взяла такая тоска. В квартире был бардак, грязь.
Красивый стол, стоящий в середине комнаты, родители купили в антикварном магазине. Был заляпан компотом, и, видимо, на нем резали хлеб. Сердце кровью обливалось, все это видя.
В промежутке между окнами висело зеркало конца 19 века. Боже, в каком оно было состоянии! На нем годами сидели мухи, а серебряная оправа почему-то отваливалась. Я заберу зеркало, стол и стулья.
Это все родители покупали в антикварных магазинах, а этим людям все равно, на чем резать хлеб и в какое зеркало смотреться. «Эээ, а мы как жить будем без стола и стульев? Поставь на место!» — закричал хозяин. «Чем докажешь, что это твое? Мы это сами купили, понял? Врешь, ты все врешь!» И он пошел в кладовку.
Взял фотоальбом, нашел фотографию, где вся семья сидит за столом. «Узнаешь меня? А теперь смотри на стол. Узнаешь? Смотри дальше.
Это моя мать. Зеркало узнаешь? Это я ее фотографировал в тот день, когда они с отцом купили его. Если тебе этого мало, можно позвать соседку Марию Николаевну.
Она была частым гостем у нас и видела все эти покупки. Так что закрой рот, мне чужого не надо, ну и свое не отдам. Ценители искусства, засрали все, узнать невозможно».
«Это вещи моих родителей, и они мне дороги, а вы себе купите другие, вон магазины, забиты мебелью. Еще у родителей были антикварные столовые приборы и посуда. За ними он прошел на кухню».
Николай хорошо знал, где они лежат. Открыв маленький ящичек, он вынул красивую коробку, бархатную с вензелями. Там лежали шесть ложек, шесть вилок и ножей.
Затем взял голубые тарелки, они были с завода братьев Коржунковых. Вместо шести штук было только три. «А где остальные?» «Разбили».
«В пьяном угаре, что ли?» Он забрал тарелки, чайный японский сервиз, фужеры от французских мастеров-стекловодов Лара Шер. «Это я тоже забираю». Он вызвал машину, грузчики быстро разобрали стол, сняли зеркало, забрали шесть стульев.
Потом он зашел в кладовку, куда были свалены фотоальбомы, рукописи отца и рисунки матери. Он все аккуратно сложил в сумку и унес. «Я подаю в суд, где вы скажете, у кого купили приватизированную квартиру и вернете мне или деньги за нее, или саму квартиру».
Хозяин занервничал. «Я деньги отдал сполна, с нее спрашивайте». «С кого с нее?» спросил лейтенант.
Мужик понял, что сболтнул лишнее и замолчал. Когда все вышли на улицу, полицейский сказал Николаю, чтобы он уезжал. «А я посмотрю, куда побежит испуганный владелец квартиры.
Может, узнаем тогда, кто продал ему квартиру, а вы езжайте». Он спрятался за дерево, но долго ждать не пришлось. Выбежал хозяин, огляделся, не увидев ничего подозрительного, быстрым шагом куда-то направился.
«Надя, я думаю, обратно квартиру мы не получим. В лучшем случае нам отдадут за нее деньги, а может и нет. Но ты знаешь, я не хочу там жить.
Новые жильцы превратили квартиру в такое убожество, что там нужно на ремонт потратить столько же, сколько стоит двухкомнатная квартира новая. Но зато какое там прекрасное место. Сколько зелени, рядом метро, а какие прекрасные магазины.
Что ни говори, район обжитый, и дома стоят как-то в глубине. Не слышен шум главной магистрали». «Я уже подыскал нам квартиру трехкомнатную.
В выходные поедем посмотрим, и если тебе понравится, то начнем ремонт и будем переезжать. Согласна?» «Нет, Коль, мне так нравится эта квартира. Такая уютная, так все со вкусом сделано.
Давай ее купим. Но сколько нам с тобой вдвоем места надо? Ну, Коль, давай останемся?» «Ну, хорошо. Раз ты так хочешь, я попробую поговорить с риэлтором, может она нам поможет».
А старший лейтенант Быстров проследил за хозяином квартиры и был очень удивлен, что тот пробежал мимо ЖКУ, а забежал в подъезд рядом стоящего дома. Он позвонил в квартиру 31, и когда ему открыли, зашел внутрь. Полицейский пошел на работу и узнал, что участковый по этим домам Заботкин Иван Сидорович.
Вот к нему он и направился. «Иван Сидорович, кто у вас проживает в доме 10 в квартире 31? Помните по памяти?» «Конечно. Я своих всех знаю.
Ночью разбуди и фамилии и имена назову. Все-таки 8 лет на участке». «Тогда рассказывайте».
«Там живет Евгения Петровна Болотова. Работает начальником ЖКУ. Женщина видная, умная и хитрющая.
Муж работает там же шофером. Дети взрослые, с ними не живут. Она их обеспечила квартирами.
Люди не бедные. За то время, пока она работала в ЖКУ, обросла нужными знакомыми и живет по принципу «ты мне, я тебе». Вот все».
Как вы думаете, поговорить с ней лучше на нашей территории или на ее? Если вопрос, который вы хотите ей задать, не очень удобный для нее, тогда лучше на нашей. Думаю, ей не понравится, но я понял. Спасибо, Иван Сидорович.
На следующий день начальника ЖКУ вызвали повесткой в полицию. Морально она была к этому готова, поэтому не испугалась, а знала, по какому вопросу ее вызывают. В 10 утра в кабинет старшего лейтенанта постучались.
«Да, заходите». «Меня вызвали повесткой. Я Евгения Болотова».
«Проходите, присаживайтесь. Разговор будет серьезный и долгий». «Вы меня пугаете».
«Неужели? А я думал, вы не из пугливых. Вон как шустро квартиру приватизированную продаете. Вы мне расскажите, кто вам дал право продавать квартиру, которая вам никаким боком не принадлежит».
«А я и не продавала». «Да вы что? Значит, мы сейчас можем прийти в квартиру и попросить жильцов съехать в 24 часа». «Ну да.
Они живут там незаконно». «А кто им разрешил там жить незаконно? Уж не вы ли? Если вы знаете, что незаконно, почему разрешили?» «Я видел все документы на квартиру. Видел чек, на котором стоит очень кругленькая сумма денег, и теперешний хозяин квартиры говорит, что деньги отдал вам сполна.
Что вы на это скажете?» «Только неправду говорить не надо. А то неудобно как-то, взрослая дама пытается так некрасиво вывернуться». «Я говорю правду.
Мне их стало жалко, и они обещали за несколько месяцев найти себе жилье и освободить ее». «Хорошо. Тогда завтра с участковым вы пойдете и скажете этому незаконно заселившемуся хозяину, чтобы в 24 часа оттуда съехал.
Понятно?» «Законный хозяин подает в суд. У него на руках все документы на эту квартиру. Хотя экземпляр, который был дома у прежних владельцев, его уничтожили».
«Да, я все поняла». Что-то не понравилось старшему лейтенанту, как вела себя эта Евгения. И он оказался прав.
Через пару часов после ухода Болотовой, ему позвонил начальник управления полицией и сказал, чтобы занимался своим делом, а не лез в те дела, в которые ему лезть не велено. Он хотел возразить, но начальник орал так, что оставалось только сказать «так точно». Вернувшись как-то с работы, Николай увидел, что Надежда лежит, и около нее лекарство.
«Что случилось? Ты заболела?» «Да, температура высокая. Даже не знаю, где простыла. С работы отпросилась, завтра надо будет врача вызвать».
«Почему завтра? А если ночью станет плохо? Давай скорую вызовем. Смотри, ты вся горишь». И он вызвал скорую.
Надо было видеть, как он о ней заботился. Скорая поставила укол, температура сразу упала. Велели прикладывать мокрое полотенце на лоб, чтобы легче переносить жар.
Приписали лекарство, которое он пошел и сразу купил. Всю ночь он прислушивался, как она дышит. Ее бил озноб, а он обнимал и согревал ее…
