На столе — записка… От прочинанного волосы дыбом стали!

Он начал приносить домой цветы. Не по привычке, а по какому-то внутреннему порыву. Сначала это были скромные букеты ромашек, потом пышные розы, которые Ольга любила в юности…

Она принимала их без лишних слов, лишь слегка улыбалась, ставя цветы в вазу. Ее руки двигались привычно, но взгляд был другим, внимательным, глубоким, словно она хотела запечатлеть каждый момент.

Она готовила его любимые блюда, мясо с картошкой, как у его мамы в детстве, или тот самый яблочный пирог, от которого он никогда не мог отказаться.

Иногда она смотрела на него дольше обычного, будто старалась запомнить каждую черту его лица, каждую морщинку, появившуюся за годы.

«Ты хорошо выглядишь», сказал он однажды за ужином, глядя на нее через стол, освещенный мягким светом лампы.

«Спасибо», — ответила Ольга, и ее губы тронула легкая улыбка.

«Только сильно не приглядывайся, у меня скоро все лицо сойдет с ума от усталости».

Он засмеялся, впервые за долгое время искренне, от души, так, что в груди стало тепло. Этот смех был как мостик, соединивший их с теми днями, когда они могли говорить обо всем на свете, не боясь быть непонятыми.

Ольга посмотрела на него с легким удивлением, но в ее глазах мелькнула искренняя радость, быстро сменившаяся той же задумчивой тишиной.

Она отложила ложку, подперла подбородок рукой и снова посмотрела в окно, где в темноте покачивались ветки.

Алексей вдруг почувствовал укол вины.

Не за что-то конкретное, а за все сразу. За то, что не замечал раньше, как она красиво молчит, как ее присутствие наполняет дом чем-то большим, чем просто привычка.

Настал долгожданный день юбилея тещи.

Подготовка заняла недели, но все прошло идеально, как по нотам. Дом был украшен с такой тщательностью, что казалось, будто каждый уголок излучал тепло и праздничное настроение.

Гирлянды мягко мерцали, на столе красовались букеты из любимых тещиных пионов, а в воздухе витал аромат свежесваренного кофе и домашней выпечки, которую Ольга готовила всю ночь…