** На моем 30 дне рождения свекровь подняла тост со словами: «За нашу глупышку…

Утро моего юбилея, началось с суеты, парикмахер, визажист, маникюрша, все эти люди, были вызваны в нашу квартиру, по распоряжению Валентины Сергеевны. Мама, увидев этот парад профессионалов, только покачала головой. «Полина, ты и без этого всего прекрасна», сказала она, когда мы остались на минуту одни.

«Спасибо, мам, но ты же знаешь у Измайловых все должно быть на высшем уровне». «Да, я знаю», вздохнула она, «только не забывай, что ты не только Измайлова, но и Соловьева». «Соловьева, моя девичья фамилия, которую я почти забыла за эти годы».

Валентина Сергеевна всегда морщилась, когда слышала ее. «Такая простая», говорила она, «хорошо, что теперь ты Измайлова». К четырем часам дня, я была полностью готова, волосы уложены в сложную прическу, макияж безупречен, новое платье, сидело как влитое.

Я посмотрела на себя в зеркало, и не узнала, красивая, холеная женщина, с идеальным макияжем, и пустыми глазами. Куда делась та живая, искренняя девушка, которой я была когда-то. Мои родители тоже были готовы.

Мама в скромном, но элегантном темно-зеленом платье, отец в новом костюме, который они купили специально для этого случая. «Ты прекрасно выглядишь, папа», сказала я, поправляя его галстук. «Спасибо, дочка», он улыбнулся, решил соответствовать уровню мероприятия.

В его глазах я увидела смесь гордости и беспокойства. Гордости за меня, и беспокойства о том, что мое блестящее социальное положение может быть не таким счастливым, как кажется со стороны. Кирилл вызвал две машины, одну для нас с ним, вторую для моих родителей.

«Так будет удобнее», объяснил он. Но я знала истинную причину, он просто не хотел ехать в одной машине с моими простыми родителями. Ресторан «Белладжо» сиял огнями, у входа нас встречали официанты, с подносами шампанского, гости уже начали прибывать в основном, коллеги и друзья, из Майловых.

Я видела, как мои родители немного растерянно остановились у входа, не зная куда идти. Мама, папа, я подошла к ним, взяв бокал шампанского с подноса. «Пойдемте, я покажу, где ваши места».

Для родителей, я специально выбрала стол рядом с нашим, чтобы они не чувствовали себя отрезанными от центра событий, как это было на свадьбе. Валентина Сергеевна, увидев это, поджала губы, но промолчала. Гости прибывали один за другим, я стояла у входа вместе с Кириллом, принимая поздравления и подарки.

Большинство гостей, я знала лишь поверхностно-деловые партнеры свекра, подруги свекрови, дальние родственники. Но были и мои друзья, несколько однокурсников, с которыми я поддерживала отношения, две коллеги из журнала, где я когда-то работала. Когда все гости собрались, начался банкет, ведущий известный в городе шоумен, объявил начало торжества, полились поздравления, тосты, музыкальные номера, все было организовано с типичным для Измайловых размахом.

Я сидела за центральным столом, между Кириллом и его отцом. Виктор Андреевич, как обычно, был немногословен, изредка кивал в такт музыке, вежливо аплодировал выступающим, но большую часть времени проводил, просматривая что-то в своем телефоне. Валентина Сергеевна, напротив, была в своей стихии, переходила от стола к столу, беседовала с гостями, громко смеялась шуткам ведущего, периодически подходила к нам, наклонялась к Кириллу и что-то шептала ему на ухо.

После третьего тоста, я заметила, что отец выглядит бледным. «Папа, ты в порядке?», спросила я, подойдя к их столу. Да, не беспокойся, он слабо улыбнулся, просто здесь душновато.

«Может, выйдешь на террасу, подышишь свежим воздухом?» Хорошая идея, пойду на пару минут. Я проводила его взглядом, чувствуя нарастающую тревогу. В последнее время его здоровье заметно ухудшилось, хотя он старался не подавать виду.

Кирилл, заметив мое беспокойство, подошел ко мне. «Что случилось?» «Папе нехорошо», он вышел на воздух. «Ничего», Кирилл беззаботно махнул рукой, «выпьет свежего воздуха и придет в себя.

Идем, сейчас будет твой танец». Я вернулась за стол, но мысли мои были с отцом. В этот момент ведущий объявил, что пришло время для особого танца «именинницы с мужем».

Кирилл вывел меня в центр зала, заиграла медленная музыка, и мы закружились в танце. «Улыбайся», прошептал Кирилл, обнимая меня за талию. На нас все смотрят.

Я послушно растянула губы в улыбке, думая о том, насколько фальшивым стало все в моей жизни, даже в такой, казалось бы, интимный момент, как танец с мужем. Главное это не наше чувство, а впечатление, которое мы производим на окружающих. После танца начался парад поздравлений.

Один за другим, гости выходили к микрофону, говорили теплые слова, вручали подарки, большинство речей звучали дежурно, неискренне. Говорили о моей красоте, об удачном браке, о том, как мне повезло стать частью семьи Измайловых. Наконец, настал черед родителей Кирилла.

Виктор Андреевич поднялся, взял микрофон и произнес короткую, но цветистую речь. «Полина», сказал он в конце, «ты достойная жена нашего сына. Желаю тебе здоровья, красоты, и, наконец-то, порадовать нас внуками».

Я вежливо улыбнулась, привыкнув к подобным намекам. Валентина Сергеевна, выжидающе смотрела на мужа, явно ожидая, что он передаст ей микрофон, но Виктор Андреевич, закончив речь, просто вернулся на свое место. Это явно не входило в планы свекрови.

Она поднялась сама, решительно направилась к центру зала и взяла микрофон у ведущего. «Дорогие друзья», – начала она, обводя зал взглядом, – «сегодня у нас праздник, 30-летие нашей невестки Полины, красивая дата, красивая девушка». Зал одобрительно загудел.

Кто-то крикнул, «Горько!». Валентина Сергеевна улыбнулась той самой улыбкой, которая никогда не достигала глаз. «Да-да, горько обязательно будет, но сначала я хочу сказать несколько слов».

Я почувствовала, как внутри все ржалось, что-то в ее тоне, в ее взгляде подсказывало, что сейчас произойдет что-то неприятное. Полина пришла в нашу семью, 8 лет назад, простая девочка из обычной семьи. Кто бы мог подумать тогда, что она так удачно впишется в наш круг.

По залу пробежал смешок, я увидела, как напряглась мама, сидевшая за соседним столом. За эти годы она многому научилась, стала настоящей Измайловой элегантной, представительной, правда, детей до сих пор нет, но будем надеяться, что это временное явление. Еще один смешок, я почувствовала, как краска заливает лицо, и сегодня я хочу поднять тост за нашу Полину, за нашу глупышку из нищей семьи, которая живет на наши деньги.

В зале повисла тишина, я смотрела на Валентину Сергеевну, не веря своим ушам. Кирилл рядом со мной вдруг громко рассмеялся, и его смех прозвучал особенно оскорбительно в этой тишине. И тут произошло то, чего никто не ожидал.

Мой отец, который только что вернулся с террасы, медленно поднялся со своего места. Бледный, но решительный, он направился к центру зала, где стояла Валентина Сергеевна, с бокалом в руке. «Папа, я хотела остановить его, но он уже шел, выпрямив спину, с таким выражением на лице, которого я никогда раньше не видела».

Зал затих, все взгляды были прикованы к моему отцу, простому инженеру с завода, который решительно шел к центру роскошного ресторана, к микрофону, который все еще держала Валентина Сергеевна. Свекровь стояла с застывшей улыбкой, явно не понимая, что происходит. Когда мой отец подошел к ней вплотную, она непроизвольно сделала шаг назад.

«Извините, — сказал отец спокойно, но в его голосе звучала сталь, — можно мне микрофон?» Валентина Сергеевна растерянно протянула ему микрофон, не найдя слов для отказа. Отец взял микрофон и повернулся к залу, его лицо было бледным, но спокойным. Я заметила, как мама привстала со своего места, явно беспокоясь о его здоровье.

«Добрый вечер, уважаемые гости, — начал отец. Меня зовут Николай Степанович, я отец Полины, которую вы сегодня поздравляете с юбилеем. Я задержала дыхание.

Что он скажет, не устроит ли скандал? Я знала отца как спокойного, сдержанного человека, но сейчас, после такого оскорбления, он имел полное право на гнев. Я хотел бы сказать несколько слов о моей дочери, — продолжал отец, — о той Полине, которую знаю я, а не о той, которую только что описала Валентина Сергеевна. Зал молчал, Кирилл рядом со мной напрягся, явно готовый вмешаться, если речь отца, пойдет не в том направлении.

Виктор Андреевич, наконец, оторвался от своего телефона и с интересом наблюдал за происходящим. «Моя дочь не глупышка, — голос отца звучал твердо. Она окончила университет с красным дипломом, работала в престижном журнале, имела перспективы карьерного роста, но выбрала семью, вашу семью, Измайловы…