** На моем 30 дне рождения свекровь подняла тост со словами: «За нашу глупышку…

Что ты имеешь в виду? Прощение освобождает не только того, кого прощают, но и того, кто прощает. «Может быть, этот ужин поможет тебе окончательно отпустить прошлое?». Я посмотрела на отца с удивлением, после всего, что произошло, он все равно оставался мудрым и великодушным.

«Ты бы согласился встретиться с ним?», спросила я. «Да», кивнул отец. «Если он действительно изменился, я буду рад увидеть это своими глазами». «Я тоже», добавила мама.

«В каждом человеке есть хорошее, даже если оно глубоко спрятано». Я улыбнулась. Мои родители всегда умели видеть лучшее в людях, не теряя при этом здравого смысла.

«Хорошо», сказала я, «я подумаю». Думала я еще два дня, вспоминала наш брак с Кириллом, хорошие моменты, и плохие, вспоминала его слова, его лицо, во время нашей последней встречи, и наконец решилась. Я позвонила ему вечером.

«Привет, Кирилл, это Полина. Привет», его голос звучал удивленно, но обрадованно. «Я рад, что ты позвонила.

Я согласна на ужин», сказала я прямо, «но только как друзья, ничего больше». «Конечно», поспешно согласился он, «только как друзья. Спасибо, Полина».

Мы договорились встретиться в небольшом ресторане, в центре города, не в Белладжио, у обоих это место, вызывало слишком тяжелые воспоминания. В назначенный день я долго выбирала что надеть, хотелось выглядеть хорошо, но не создавать впечатление, что я слишком старалась. В итоге остановилась на простом черном платье и нитке жемчуга, подарке родителей, на тридцатилетие.

Кирилл уже ждал меня в ресторане. Он встал, увидев, как я вхожу, и его лицо осветилось улыбкой. «Ты прекрасно выглядишь», сказал он, когда я подошла к столику.

«Спасибо, ты тоже». Это была правда, Лондон явно пошел ему на пользу. Он выглядел подтянутым, загорелым, в его глазах появился блеск, которого не было раньше.

Ужин начался немного натянуто. Мы оба не знали, о чем говорить, боялись задеть болезненные темы. Но постепенно, с каждым бокалом вина, атмосфера становилась более непринужденной.

Кирилл рассказывал о своей жизни в Лондоне, о работе в стартапе, который разрабатывал приложения для благотворительных организаций. Впервые за все время нашего знакомства, я видела, как он действительно горит тем, что делает. «Это не приносит больших денег», – говорил он, – «но я чувствую, что делаю что-то полезное, что помогаю людям».

Я рассказывала о своей работе в журнале, о новой серии статей, о социальных проблемах города, которую мне поручили вести. «Я читал твои статьи», – неожиданно сказал Кирилл, – «нашел их в интернете, они очень сильные». Правда? Я была удивлена, раньше он никогда не интересовался моей работой.

Да, особенно та, о детском хосписе, я даже перевел деньги на их счет после прочтения. Мы говорили о книгах, которые прочитали, о фильмах, которые посмотрели, о местах, которые посетили за это время. И постепенно я поняла, что мне действительно интересно с этим новым Кириллом.

Он стал глубже, искреннее, открытие. Когда принесли десерт, я решилась задать вопрос, который волновал меня весь вечер. «Кирилл, а как твои отношения с родителями сейчас? Ты говорил, что они испортились после нашего развода».

Он отложил вилку и вздохнул. С отцом наладились, он даже инвестировал в мой стартап, но на моих условиях как равноправный партнер, а не как благодетель. «А вот с мамой? Все еще сложно?» Да, она не может простить мне, что я не боролся за наш брак, что позволил тебе уйти, и то, что я открыто обвинил ее в нашем разрыве.

«Ты сделал это?» Я не могла скрыть удивление. Да, он кивнул, сказал ей все, что думаю о ее поведении, о том, как она относилась к тебе, к твоим родителям, о том, как манипулировала мной все эти годы, и как она отреагировала. Сначала была в ярости, потом пыталась сделать из себя жертву, а когда поняла, что это не работает, просто перестала со мной разговаривать, до сих пор не разговаривает, кроме самого необходимого.

«Мне жаль», — сказала я, и это была правда. «Не стоит», — он слабо улыбнулся. «Отношение с матерью — это моя проблема, и я сам должен ее решать.

Рано или поздно она смирится с тем, что я больше не тот маменькин сынок, которым был раньше». Когда ужин подошел к концу, мы вышли из ресторана, в теплую летнюю ночь. Кирилл предложил проводить меня до дома, и я согласилась.

Мы шли по тихим улицам, разговаривая о всяких мелочах, и мне было удивительно легко с ним, словно мы действительно были старыми друзьями, без тяжелого багажа прошлого. У двери моего дома мы остановились. «Спасибо за вечер», — сказал Кирилл, — «мне было очень приятно увидеть тебя».

Мне тоже, я улыбнулась. Удивительно, но это правда. Он посмотрел на меня с такой нежностью, что на мгновение мое сердце дрогнуло.

«Полина», — сказал он тихо, — «я знаю, что между нами все кончено, знаю, что ты не любишь меня больше». И я не прошу второго шанса для нас, но, может быть, может быть, мы могли бы иногда общаться, не как бывшие супруги, а как люди, которым есть что сказать друг другу. Я задумалась.

Еще неделю назад я бы сразу отказалась, но сейчас, после этого вечера, мысль о том, чтобы иногда видеться с Кириллом, не казалась такой уж невозможной. «Может быть», — сказала я осторожно, — «давай не будем загадывать, ты уезжаешь, у каждого из нас своя жизнь, но если захочешь написать или позвонить, я отвечу». Его лицо просветлело, спасибо, это больше, чем я мог надеяться.

Он не пытался поцеловать меня или обнять на прощание, просто улыбнулся и пошел к своей машине, я смотрела ему вслед, чувствуя странную смесь эмоций, грусть о том, что могло бы быть, если бы он изменился раньше, и надежда на то, что, возможно, мы оба обретем какую-то новую форму отношений, более здоровую, и честную. Кирилл улетел через три дня, перед отъездом, он встретился с моими родителями, я не присутствовала при их разговоре, но отец потом сказал, что Кирилл искренне извинился, и поблагодарил за урок, который получил в тот вечер. «Он действительно изменился», — сказал отец, — «и мне кажется к лучшему».

Жизнь продолжалась, я работала, проводила время с родителями и друзьями, иногда ходила на свидания, хотя ни с кем не складывались серьезные отношения. Кирилл писал мне электронные письма, рассказывал о своей жизни в Лондоне, о проекте, который развивался все успешнее. Я отвечала делилась новостями, мыслями, впечатлениями от книг и фильмов.

Постепенно эти письма, стали важной частью моей жизни. Мы обсуждали все на свете, от политики до философии, от искусства, до технологий. Я узнала Кирилла с совершенно новой стороны, как умного, вдумчивого собеседника, с которым можно говорить на любые темы.

А потом, примерно через год после нашего ужина, я получила от него странное письмо. «Полина, у меня есть предложение, но я боюсь, что ты сочтешь его сумасшедшим. Можно позвонить?» Я ответила, что да, конечно, можно…