Мы были в шоке, когда сын решил жениться на «сельской» и вскоре нам пришлось идти сватать невесту. От увиденного мы захотели съехать, но вдруг появилась невеста…

Ответили, что коньяк — это суррогат, а самогоночка домашняя, собственными стараниями выгнанная, чисто слеза. Спорить было бесполезно. «Так зачем же вы пришли? Хочется услышать четко!» Наконец воцарился порядок за столом, и сваха, тетка со стороны невесты в блондинистом парике, решила продолжить задуманный сценарий.

Вопрос был задан Вере. Все уже разобрались, что она-то и есть сваха-жениха. Вера поперхнулась водой, которую решила глотнуть, и закашлялась.

Сидящая рядом Олина бабка, здоровая и боевая, стукнула ей по спине так, что Вера подпрыгнула. Кашлять она перестала, но и сказать ничего не смогла. «Ясно», — сказал Олин отец, которому не терпелось уже, наконец, выпить.

А эти со своими традициями тянули и тянули время. «За нашей невестой пришли, что тут гадать-то? Такой невесты ни у кого больше нет. Ростили, холили девичью красу.

Давайте за это и выпьем». Он уже поднимал стопку. Но сваха-тетка не унималась.

«Постойте, постойте! Свахи! Первая палка и первая чарка!» Она сделала вид, что замахивается на Веру свернутым трубкой сценарием, тем самым заставив ту втянуть голову в плечи. Потом легко ударила и поднесла ей большой бокал красного вина. Вера пригубила.

«Не-е-е! Так не пойдет!» — засовывая в рот колбасу, провозгласил отец невесты. Он уже опрокинул свою стопку. «За нашу невесту только до дна! Ну-ка, ну-ка, давайте!» Все с ним согласились, закивали, загудели.

А семилетний брат закричал: «Пей до дна! Пей до дна!» Народ подхватил. Вера, косясь на народ, медленно и размеренно допила свой большой бокал красного вина.

«Ну, теперь все за знакомство!» — сказал нетерпеливый отец, наливая Вере по новой. Олина мать Ксения зашипела на него, но все быстро согласились, поднимали стопки, бокалы, чокались. Родители жениха подставляли свои бокалы под чрезвычайное желание будущих родственников чокнуться именно с ними, а потом пригубили налитое.

Но не тут-то было! Все заволновались и их заставили пить до дна. Артем опрокинул свою стопку, дабы не выглядеть перед новыми родственниками ханжой. Допила свой второй бокал и Вера.

Александр и Елена ополовинили и принципиально поставили бокалы на стол. Толпа успокоилась и на этом. Сценарий продолжался.

Оля, лазая по головам, раздавала каравай, испеченный своими хозяйскими руками. Гармонист, крепкий, коренастый, усатый мужичок, нанятый для данного случая, отрабатывал денежку, вставляя свои аккорды после каждого слова и подмигивая при этом Вере. Та краснела, опускала глаза и нежно улыбалась.

Ее немного развезло от выпитого. Гармонь порой заглушала слова. У Елены разболелась голова.

Она смотрела на сына и понимала, что он играет роль. Это все ему тоже не нравится. Но он улыбался, участвовал в шутках, был не таким хмурым, как в начале.

«Спиртное», — подумала Елена. — Так, тихо! Слово предоставляется папаше-жениха! Александр жевал. Он поискал глазами салфетки, но не нашел, вытер рот носовым платком и поднялся.

Александр Иванович всю свою жизнь преподавал, читал лекции по искусствоведению. Опыт большой, но к каждой своей лекции он готовился тщательно. Так и теперь…