Мы были в шоке, когда сын решил жениться на «сельской» и вскоре нам пришлось идти сватать невесту. От увиденного мы захотели съехать, но вдруг появилась невеста…
Видимо, они закрывали особенно обвалившиеся места крашенного темно-зеленой краской подъезда. Его искусствоведческий вкус страдал и лил слезы. За дверью квартиры с ободранной мягкой обивкой, куда привел их сын, отглаженный и отутюженный по данному поводу, происходила возня.
Но дверь никто не открывал. Артем постучал. «Кто там так стучит громко?» — деланно натеатрально спросили за дверью и раздался смех.
Артем немного растерялся. Их явно ждали, но… «Это мы!» — сказал он. «Кто это «мы»?» — раздалось за дверью.
И опять смешки. У Александра Ивановича было одно желание — сейчас развернуться и уйти. Он сдерживал себя, как мог.
«Мы за невестой! Свататься!» — наконец изрек сын, сутуло наклонившись над дверью. «А здесь невест много! Вам кто конкретно нужен?» «Ольга!» Этот ужасно нелепый спектакль продолжался минут десять. Ни родители, ни Артем, ни уж тем более испуганная напряженная сваха Вера Николаевна не знали, что ей отвечать.
Спасла ситуацию Ольга. Она потребовала с той стороны, чтобы, наконец, гостей пустили. В прихожую еле втиснулись.
И там опять начались какие-то стишки и прибаутки про купцов, про товар, про красавицу-невесту. В толпе людской Елена с трудом поняла, что это полная круглолицая и курносая женщина в цветастом полушалке и низкорослый худощавый мужчина с обрюзгшим лицом, но уверенным взглядом, одетый в помятый, засаленный на обшлагах пиджак. Это и есть родители Ольги.
В комнате стоял стол. Там было так тесно, что, чтобы подойти к своему стулу, надо было поднять рядом сидящего. Стол ломился.
Их усадили. Правда, потом по их коленям к матери пополз младший брат, испачкав ногами брюки Александру Ивановичу и опрокинув на второго брата пустой бокал. Бокал разбился.
Брат вопил на брата, остальные ликовали. К счастью. Елене казалось, что она спит и видит сон.
Нет, не такой участи, не такой родни она желала сыну. Хотелось проснуться. Пришлось опять выйти из-за стола.
Туда поползла на коленях по стульям подруга Оли с веником и совком. Пока она мела, а все ждали, Елену схватил в объятия отец Ольги. Ну, знакомы будем, сватья! Он обнял ее и смачно поцеловал в щеку.
Хотел было тоже сделать и с Александром Ивановичем, но тот, опередив, подал руку, ограничив порывы будущего родственничка. Восполнил порыв будущий сват на Вере. Ее он расцеловал в губы.
Она густо покраснела и начала задыхаться от такой наглости, но этого уже никто не замечал. Целовальщик пробирался к своему месту и уже откупоривал спиртное. Теперь решили, что сесть надо по-другому.
Долго кричали, решая, как. В итоге посадили жениха с невестой в самый дальний край, во главе стола. Родители и сваты рядом.
Оля прямо-таки светилась от счастья, и щеки ее рдели ярче пышных роз, которые подарил ей жених. Зато Артем отчего-то был суров и бледен, как полотно, и походил сейчас на несчастного юнца, которого женили на старой бабке насильно. Он волновался не столько за себя, сколько за родителей.
Елене налили вина, хоть она и просила воды. Александру — самогонки. На его отпор внимания тоже не обратили…
