Мужчина в отчаянии привез 90-летнюю знахарку из глухой деревни к угасающей жене, а едва она коснулась ее живота, то отшатнулась в шоке и произнесла слова, от которых все похолодели…
Гелиос Велес. Объединяющую биотехнологические инновации с исследованиями в области интегративной медицины. В совет директоров вошли только проверенные люди, разделяющие его видение медицины будущего, где высокие технологии сочетаются с глубоким пониманием природных процессов.
Наша цель не просто лечить болезни, а восстанавливать естественные силы организма, говорил он на первом собрании акционеров. «Мы будем использовать новейшие научные методы, чтобы понять и усилить то, что наши предки знали интуитивно». Велеслава, присутствовавшая при этом разговоре, молча кивала.
В ее глазах читалось одобрение и что-то еще, понимание, что ее миссия здесь почти завершена. Родильное отделение клиники «Мать и Дитя» наполнилось суетой, когда поступило сообщение о приближении машины из Кравченко. История Любови, ее чудесного выздоровления и беременности, вопреки всем прогнозам, стала легендой среди медицинского персонала.
Профессор Петренко лично встречал их у входа, не скрывая волнения. «Я до сих пор не понимаю, как это возможно», признался он, помогая Любови выбраться из машины. «Ваши анализы безупречны.
Не следа аутоиммунного процесса. Как будто его никогда и не было. Чудеса случаются, профессор», – улыбнулась Любовь, опираясь одной рукой на Ивана, другой поддерживая живот.
«Иногда даже с вашими пациентами». Роды начались ближе к полуночи и протекали на удивление легко. Словно сама природа, испытав эту женщину всеми возможными испытаниями, теперь решила подарить ей легкое разрешение от бремени.
«Он идеален», – прошептал Иван, держа на руках сына, крепкого мальчика с копной темных волос и удивительно осмысленным взглядом. «Просто идеален», – произнесла Любовь, протягивая руки к ребенку. «Его будут звать Велимир.
В честь Велеславы». Иван осторожно передал сына жене. «И в память о даре, который спас нас обоих».
Любовь прижала малыша к груди, чувствуя, как их сердца бьются в унисон. «Велимир Иванович Кравченко». Хранитель дара.
Сентябрьский сад особняка Кравченко пылал красками раннего бабьего лета. Любовь сидела на скамье под старой яблоней, держа на руках Велимира, который с любопытством разглядывал мир своими невероятными глазами, серо-голубыми, как у Велеславы, но с золотистыми искрами, как у самой Любови. «Я получил разрешение на строительство», – Иван присел рядом, положив руку на плечо жены.
«Через год у нас будет новая лаборатория на месте старого флигеля». Представляешь, какие перспективы? Изучение взаимосвязи психики и физиологии, влияние родовой памяти на генетический код, механизмы самоисцеления. И все это благодаря ей.
Любовь кивнула в сторону дома, где в последние недели жила Велеслава, готовясь к возвращению в Зеленополье. Но когда они вернулись в дом, комната травницы оказалась пуста. На аккуратно застеленной постели лежала записка с единственной фразой «Пора возвращаться».
Она даже не попрощалась, Иван покачал головой. Не дала нам возможности отблагодарить ее. Она знала, что мы поедем искать ее, – улыбнулась Любовь.
И не хотела долгих прощаний. Через неделю они действительно отправились в Зеленополье, Иван, Любовь и маленький Велимир, сладко спящий в колыбельке. Путь казался знакомым, будто они проделывали его много раз.
Но избушка на краю леса встретила их с запертой дверью и остывшим очагом. Травы в саду были аккуратно подвязаны, словно хозяйка лишь ненадолго отлучилась, но что-то подсказывало – она не вернется. Она приходит только, когда нужна, и уходит, выполнив предназначение, сказал им старый смотритель церкви, все так же сидящий на лавочке у забора.
Так было всегда. Так будет впредь. Но кто она? – спросил Иван.
Откуда она? Сколько ей лет? Старик усмехнулся беззубым ртом. Здесь граница между мирами тоньше, чем где-либо, повторил он фразу, сказанную при их первой встрече. Некоторые вопросы лучше не задавать, – Кравченко.
Вечером, уложив Велимира в колыбель, привезенную из Киева и установленную в гостевой комнате деревенского дома, который они сняли на несколько дней, Любовь заметила что-то странное. Под подушкой младенца лежал небольшой сверток. Развернув льняную ткань, она обнаружила деревянный оберег, искусно вырезанную фигурку, напоминающую одновременно человека и дерево.
На обратной стороне были вырезаны те же символы, что и на браслете Любови, а в центре – крохотное углубление, заполненное чем-то темным, похожим на запекшуюся кровь. К обереге была приложена записка, написанная изящным старинным почерком. Круг замкнулся.
«Храните дар жизни!» Любовь показала находку Ивану, и они долго сидели на веранде деревенского дома, слушая ночные звуки леса и негромкое дыхание сына, в котором теперь текла кровь многих поколений Кравченко, кровь, хранящая дар жизни. «Знаешь», – задумчиво произнесла Любовь, глядя на звезды, «невероятно яркие вдали от городских огней, когда я была. Там, между мирами, я видела что-то.
Не могу описать словами, но чувствовала, будто нас защищает что-то древнее и мудрое. Что-то, что существовало задолго до нас и будет существовать после». Иван обнял ее, прижимая к себе, теплую, живую, настоящую.
«Может быть, именно это и есть бессмертие», – прошептал он. «Не вечная жизнь одного человека, а нескончаемая цепь поколений, передающих друг другу не только гены, но и память, любовь, силу». И дар, – добавила Любовь, сжимая в руке деревянный оберег.
«Дар видеть больше, чувствовать глубже, любить сильнее». Из колыбели донеслось тихое огукание Велимира, словно он соглашался с матерью, уже понимая, какое наследие ему предстоит хранить и передать дальше, через время, через испытания, через сомнения. Тайна бессмертия оказалась проще и сложнее, чем можно было представить.
Жить в сердцах тех, кто придет после тебя, передавая не просто гены, но дар. Видеть невидимое, верить в невозможное и никогда не сдаваться перед лицом смерти. История семьи Кравченко завершилась, но эхо их выбора продолжает резонировать.
В мире, где рациональное и интуитивное вечно борются за наше внимание, Иван сделал выбор, который многим покажется безрассудным – поверить в невозможное, отказаться от власти и богатства ради семьи, пойти против течения ради любви.
