* Муж сказал: «Я забираю собаку – тебе достаточно ребёнок», его мама засмеялась: «По крайней мере, собака дрессированная». В день суда наш сын подошёл к судье и сказал: «Можно я зачитаю, что папа мне вчера надиктовал?» Судья поднял бровь… Адвокат мужа побледнел….

Это может все изменить. Но ты уверена, что Миша готов говорить в суде? Анна замолчала. Ей не хотелось, чтобы ее 9-летний сын стоял перед судьей, но Миша сам сказал на следующий день, сидя за завтраком, мам, ты всегда говоришь, что надо говорить правду, если что-то не так.

Судья ведь должен знать. Анна кивнула, смахивая слезу. Да, должен.

Следующие дни были как в тумане. Елена помогла оформить доказательства, сообщения, записи, даже письмо Светланы Ивановны, где та писала, если Миша не научится дисциплине, будет как твоя родня. Анна собирала все, что могла, словно строила крепость вокруг сына.

Алексей не останавливался. Он писал Миша, мама опять не пускает тебя ко мне, да? Или, хочу с тобой гулять, но мама против. Миша показывал сообщение Анне, и его глаза становились все грустнее.

Светлана Ивановна начала приходить к школе, однажды даже сунула Миша пакет с конструктором и запиской, папа за тебя борется. Миша отдал его Анне и спросил, мам, почему это похоже на подкуп? Анна улыбнулась сквозь боль. Ее сын видел правду лучше, чем взрослые.

Она разговаривала с Мишей каждый вечер. Не о суде, а о том, что он чувствует. Он спрашивал, нормально ли скучать по Рексу, нормально ли плакать.

Анна отвечала честно, без прикрас. Накануне суда Миша не мог уснуть. Он лежал рядом с ней, глядя на звезды гирлянды и прошептал, а что, если судья мне не поверит? Анна погладила его по голове.

Правда не обязана быть громкой, Миш. Говори от сердца, и все будет хорошо. Зал районного суда пах старыми документами.

Холодные стены, деревянные скамьи, тишина, от которой звенела в ушах. Анна сидела рядом с Мишей, который нервно теребил тетрадку, где записал свои слова. Его красные кроссовки, которые он называл счастливыми, мелькали под стулом.

Напротив сидел Алексей, в строгом пиджаке, с идеальной осанкой. Светлана Ивановна устроилась за ним, жимая сумочку, будто готовилась к бою. Судья, пожилой мужчина с усталыми глазами, вошел, и все встали.

Он открыл папку с делом и начал слушать. Адвокат Алексея заговорил первым, расписывая, как его клиент стремится к равному участию в жизни сына. Анна стиснула зубы.

Равному? Алексей не знал, что Миша теперь боится собак, потому что скучает по Рексу. Елена, адвокат Анны, встала. «Ваша честь, мы просим полную опеку.

У нас есть доказательства, включая сообщение, отправленное ребенку». Судья поднял бровь. Ребенку? Елена кивнула.

«С вашего позволения, Михаил хочет высказаться». Зал замер. Судья посмотрел на Мишу.

«Ты уверен, сынок?» Миша взглянул на Анну. Она слегка кивнула, и он медленно встал. Хочу сказать, его голос был тихим, но ясным.

Он подошел к судье, держа тетрадку. Его руки дрожали, но он начал. Папа прислал мне сообщение.

Я не должен был их видеть, но увидел. И думаю, вы должны знать. Елена передала распечатки.

Миша открыл тетрадь и зачитал. Надоел этот пацан, сопли как у матери. Жду, когда заберу его и сделаю нормальным…