Муж и свекровь выгнали меня из дома на мороз в одном халате, думая, что я нищая, но они не знали, кому я сейчас позвоню…

Каждый раз, когда звонила тётя Валя, чтобы узнать, как у меня дела, свекровь закатывала глаза. «Опять твоя деревенщина названивает, что ей нужно, денег просит», шипела она. Я терпела.

Я любила Игоря и верила, что моя любовь сможет всё изменить, что однажды он поймёт, как несправедлива его мать. Я работала, не покладая рук, копила деньги, мечтала, что однажды мы купим своё собственное жильё подальше от Тамары Игоревны. Я даже завела отдельный счёт, куда откладывала часть своего дохода.

Об этом счёте не знал никто. Я думала, это будет сюрприз для Игоря, наш первый шаг к независимости. Как же я ошибалась.

Последней каплей стал мой успех. Один из самых дорогих ресторанов города предложил мне стать их эксклюзивным поставщиком десертов. Это был контракт моей мечты, огромные перспективы, стабильный и очень хороший доход.

Вечером я, сияя от счастья, рассказала новость мужу и свекрови, которая как раз зашла на чай. Вместо радости я увидела на их лицах злобу и зависть. «Вот как», — процедила Тамара Игоревна, глядя на сына.

«Теперь она будет бизнесвумен, будет смотреть на тебя свысока, сынок. Она и так считает себя лучше нас, а теперь и вовсе нос задерёт». Игорь помрачнел.

«А почему ты с нами не посоветовалась?», — вдруг спросил он ледяным тоном. «Может, я не хочу, чтобы моя жена пропадала на кухне целыми днями?» Я не верила своим ушам. «Игорь, но это же наш шанс, мы сможем накопить на свою квартиру, путешествовать», — лепетала я. «На какую свою квартиру?», — взвелась свекров.

«Эта квартира Игоря, а ты, если тебе что-то не нравится, можешь убираться на все четыре стороны, к своей тётке в деревню. Там тебе и место». Слово за слово, и разгорелся страшный скандал.

Я, доведённая до отчаяния, впервые в жизни ответила ей резко, сказала всё, что думаю о её лицемерии и жестокости. И тогда, Игорь, он схватил меня за руку. «Ты как с моей матерью разговариваешь, дрянь!», — прошипел он мне в лицо, и в его глазах я не увидела ничего, кроме холодной ярости.

«Мама права, ты неблагодарная, вон из моего дома!» Он буквально вытолкал меня в коридор. Я пыталась сопротивляться, плакала, просила его одуматься, но он был как будто в невменяемом состоянии. Тамара Игоревна стояла с торжествующей улыбкой.

«И телефон её забери, сынок», — скомандовала она, — «а то сейчас начнёт своей деревенщине названивать, жаловаться». Игорь вырвал у меня из рук телефон, но я успела сжать его так крепко, что он выскользнул и упал на коврик у двери. Он не заметил этого.

Он распахнул входную дверь и вытолкнул меня на лестничную клетку. В одном халате, басую. Я стояла на холодном кафеле, дрожа от холода и шока.

Дверь захлопнулась, щёлкнул замок. Я слышала, как они смеются там за дверью, смеются над моим унижением. Голькие, горячие слёзы покатились по щекам, мгновенно застывая на морозе.

Несколько минут я просто стояла, оцепенев от ужаса и отчаяния. Всё кончено. У меня никого и ничего нет.

И тут мой взгляд упал на коврик. Там, притаившись в тени, лежал мой спаситель, мой телефон. Я бросилась к нему, руки тряслись так, что я едва могла нажать на кнопку включения.

Экран загорелся. Батарея всего 3%. Нужно было действовать быстро.

Кому звонить? Подругам? У них свои семьи, проблемы, сейчас глубокая ночь. Полиция? Что я им скажу? Муж выгнал из дома? И тут я вспомнила. Вспомнила добрые глаза тёти Вали.

Вспомнила её слова, которые она сказала мне однажды, когда я в очередной раз жаловалась на свекровь. «Алёнушка, запомни, в жизни всякое бывает. Если случится беда, такая, что хуже некуда, ты не плачь и не бойся.

Просто позвони мне. В любое время дня и ночи. Я всё решу, обещаю».

Тогда я подумала, что она просто пытается меня утешить. Что может решить простая деревенская женщина? Но сейчас, стоя на ледяном полу, униженная и разбитая, я поняла, что это мой единственный шанс. Я нашла в списке контактов заветное имя – тётя Валя.

Пальцы не слушались, но я нажала на кнопку вызова. Три процента. Пожалуйста, только бы успеть.

Гудки. Один. Второй.

На том конце провода раздался сонный, но такой родной голос. «Алёнушка, что случилось, деточка?» И я, захлёбываясь слезами, прошептала в трубку всего четыре слова. «Тётя Валя, он меня выгнал».

На том конце провода на секунду повисла тишина, которую, казалось, можно было потрогать. Я слышала только собственное прерывистое дыхание и стук зубов. «Алёнушка, слушай меня внимательно», – голос тёти Вали вдруг стал абсолютно спокойным, собранным и даже, я бы сказала, властным.

В нём не было ни капли паники или сочувственной суеты, только стальная уверенность. «Ты где сейчас? Точный адрес». Я, всхлипывая, назвала улицу и номер дома.

«Ты на лестнице? Он тебя на лестничную клетку выставил?», – уточнила она. «Да, в одном халате», – прошептала я. «Поняла. Никуда не уходи, не стучишь к соседям.

Просто стой там, где стоишь. Постарайся дышать ровно. Помощь уже едет.

Будут через пятнадцать, максимум двадцать минут. Телефон не отключай, но больше никому не звони. Просто жди.

Ты меня поняла, деточка?» «Какая помощь, тётя? Какая?» Я хотела спросить, что она может сделать из своей далёкой деревни, но она мягко, но твёрдо перебила. «Просто доверься мне, Алёна, как я тебя и просила. Я всё решу».

И в трубке раздались короткие гудки. Телефон в моей руке погас, батарея окончательно села. Пятнадцать минут.

Стоять на ледяном полу пятнадцать минут казалось вечностью. Холод пробирался под тонкую ткань халата, сковывал тело. Но слова тёти, сказанные этим новым, незнакомым мне голосом, вселили в меня странные оцепенения, вытеснившие панику.

Я просто стояла и ждала, глядя на обшарпанную стену подъезда. И вдруг дверь соседней квартиры, скрипнув, приоткрылась. На пороге стояла наша соседка, Клавдия Петровна, пожилая женщина, которая всегда со мной мило здоровалась.

Она была накинула на плечи тёплый платок и смотрела на меня с ужасом и сочувствием. «Алёнушка, деточка, это ты, что стряслось?», прошептала она. Меня, выгнаве, только и смогла выговорить я. «Ироды», всплеснула руками старушка, я слышала крики, но не решилась выйти.

«Господи, да ты же вся синяя, а ну-ка быстро ко мне, замёрзнешь ведь насмерть!» Она втащила меня в свою скромную, но очень тёплую и уютную квартиру, усадила на старенький диван и укутала в огромную шерстяную шаль. «Сейчас я тебе чаю с малинкой сделаю, согреешься», засуетилась она. Пока она гремела чашками на кухне, я сидела, закутавшись в шаль и смотрела в одну точку.

Я была благодарна ей за тепло, но в голове крутились только слова тёти. «Помощь уже едет». Не прошло и десяти минут, как в дверь Клавдии Петровны настойчиво, но не громко постучали.

Старушка испуганно посмотрела на меня. «Может, это Игорь одумался?», с надеждой прошептала она. Но я почему-то знала, что это не он….