Мама собирает всю родню у себя на шашлыки, мы тоже приглашены! Мух протянул мне список продуктов, которые я должна купить за свой счёт «20 кг говядины, 1 кг красной икры, филе семги – 5 кг». Я просто в шоке! Но на барбекю всех ждёт сюрприз…
«Мы продолжим этот разговор дома», — сухо сказал он. «А сейчас я должен позаботиться о маме». Она очень расстроена.
Елена кивнула. «Поезжай домой на моей машине», — добавил Сергей. «Я останусь здесь на ночь.
Мама не должна быть одна в таком состоянии». «Как скажешь!» Елена встала и направилась к выходу. На пороге она обернулась.
«Знаешь, я давно не чувствовала себя так… свободна». Сергей не ответил. И она вышла, тихо прикрыв за собой дверь.
Сидя за рулем, Елена посмотрела на дом, где остались ее муж и свекровь. В окне второго этажа горел свет. Вероятно, Сергей утешал рыдающую мать.
«Что ж», — подумала Елена, заводя мотор, «пора перестать быть хорошей девочкой и начать быть собой». Она выехала за ворота дачного участка, не оглядываясь. Впереди была неизвестность.
Но почему-то это больше не пугало. Только сейчас, освободившись от гнета бесконечных требований, она поняла, насколько тяжелым было это бремя. Валентина Петровна потеряла свое лицо перед родственниками.
Ее репутация щедрой хозяйки была разрушена. Возможно, это научит ее скромности. А может и нет, но это уже не проблема Елены.
Что касается Сергея, время покажет, сможет ли он, наконец, вырваться из-под материнского влияния или предпочтет и дальше быть послушным сыном, жертвуя собственной семьей. Елена включила радио. Странно, но впервые за долгое время музыка по-настоящему прекрасной.
И дорога домой не такой уж длинной. Елена переступила порог квартиры поздним вечером. Странное чувство – входить в собственный дом и знать, что ты одна.
Сергей остался на даче. С матерью. Разумеется, как всегда, его преданность принадлежала Валентине Петровне.
Она включила свет, бросила ключи на тумбочку и прошла на кухню. Глаза упали на календарь. Послезавтра платеж по ипотеке.
Семнадцать с половиной тысяч гривен. Еще семь с половиной – коммунальные услуги. Пятьдесят тысяч в месяц уходила на обязательные платежи.
И при этом Валентина Петровна считала совершенно нормальным требовать 25 тысяч на один свой каприз. Елена налила себе чай и села за стол. Телефон молчал.
Ни звонка, ни сообщения от мужа. Видимо, слишком занят утешением рыдающей матери, чтобы поинтересоваться, как жена добралась домой. Возможно, я слишком резко все сделала.
Мелькнула мысль, но Елена тут же отмела ее. Нет, мягкий подход не сработал бы. Она пыталась говорить.
Ее не слышали. Пыталась намекать. Ее игнорировали.
Иногда нужен взрыв, чтобы люди наконец обратили внимание. Телефон вдруг ожил, высветив имя Ольги. «Ну что, как прошло?» — без предисловий спросила подруга.
Елена усмехнулась. Полный провал. Для свекрови.
Она коротко пересказала события дня. С каждым словом ей становилось легче, как будто с плеч снимали тяжелый груз. «Ого!» — присвистнула Ольга.
«И где сейчас Сергей?» — «На даче. Утешает маму». «А ты как?» — Елена задумалась.
«Знаешь, странно, но я чувствую облегчение. Как будто наконец сбросила огромный рюкзак, который тащила годами. Да, впереди, вероятно, скандалы, возможно, даже развод, но… Я больше не боюсь».
«Ты же понимаешь, что теперь свекровь тебя возненавидит?» — осторожно заметила Ольга. «А раньше, значит, любила?» — рассмеялась Елена. «Она меня терпела только из-за моей зарплаты, которую считала своей личной кредитной картой».
После разговора с подругой Елена долго стояла у окна, глядя на ночной город. Огни многоэтажек, редкие прохожие, случайные машины, обычная жизнь, в которой каждый несет свой груз и борется со своими демонами. Только сейчас она полностью осознала, насколько токсичными были ее отношения со свекровью, и насколько слепым оказался Сергей, не желающий видеть очевидного.
Телефон снова зазвонил. На этот раз — Сергей. Елена глубоко вдохнула, прежде чем ответить.
«Да? Ты представляешь, что ты наделала?» — голос мужа звучал глухо, съеденный сдерживаемой яростью. «Мама в истерике! Ей вызывали скорую! Давление подскочило до двухсот!» Елена закрыла глаза. Конечно, Валентина Петровна не упустила случай разыграть драму до конца.
«Мне жаль, что ей плохо», — спокойно ответила она. «Но, возможно, это заставит ее задуматься о поведении». «О своем поведении?» — взорвался Сергей.
«Это ты опозорила ее перед всей семьей. Это ты подсунула испорченные продукты. Дядя Иван звонил, сказал, что у него было расстройство желудка.
Ты хоть понимаешь, что натворила?» «Сергей», — Елена старалась говорить ровно, — «я купила дешевые продукты, но не испорченные. Если у дяди Ивана расстройство, то, скорее всего, от алкоголя, который он поглощал еще до моего приезда». «Ты все отрицаешь! Всегда так!» В трубке послышался звук удара, словно Сергей стукнул кулаком по столу.
«Мама права! Ты никогда не любила нашу семью!» «Нет, Сережа», — тихо сказала Елена. «Я любила тебя. Очень сильно.
Но этого оказалось недостаточно, потому что ты всегда выбирал маму». На том конце повисла тишина. «Знаешь что», — наконец произнес Сергей, — «оставайся пока дома одна.
Мне нужно подумать, и маму нельзя оставлять в таком состоянии». «Конечно», — спокойно согласилась Елена, «оставайся с ней сколько нужно». Она положила трубку и долго смотрела на потухший экран…
