Мама буде жити з нами, я продав її квартиру — з радістю повідомив чоловік. Я ЗАВМЕРЛА з виделкою біля рота. Що ти зробив? Прошепотіла Я. Та від того, ЩО на них очікувало далі, ЗАЦІПЕНІЛИ всі…

– А твой муж, наконец-то, повзрослел, Ленка. Ольга Петровна поднялась, расправила плечи. – Что ж, я вижу, ты все решил.

Не буду мешать. Она направилась к двери, но порога обернулась. – Надеюсь, ты не пожалеешь об этом решении? – Не пожалею, мама, – твердо ответил Сергей, – потому что это мое решение, не твое.

Когда за Ольгой Петровной закрылась дверь, в комнате повисла тишина. Катя первая нарушила ее. – Ну, я, пожалуй, пойду на кухню, чайник поставлю или в магазин схожу, или вообще уеду в другой город.

Мы с Сергеем остались одни. Он повернулся ко мне. – Прости меня за все, за то, что был слабым, за то, что позволял маме вмешиваться, за то, что не защитил тебя.

Ты не был слабым, – я покачала головой. – Ты просто был сыном, слишком хорошим сыном. А теперь я хочу быть хорошим мужем.

Он взял меня за руки. – Если ты, если ты еще хочешь быть со мной… Я посмотрела в его глаза, растерянные, но решительные. В них больше не было той мальчишеской неуверенности.

– Я люблю тебя, – сказала я, всегда любила. Но мне нужно знать, что это не временное решение, что завтра ты не передумаешь, что мама не… – Не передумаю. Он крепко сжал мои руки.

Знаешь, что я понял за эту ночь? Что все мои взрослые решения на самом деле принимала мама. Работа в банке вместо медицины, квартира в этом районе, даже машину я купил ту, что она посоветовала. И что теперь? Теперь – он слабо улыбнулся – я хочу научиться принимать решения сам, вместе с тобой, как семья.

– А твоя мама? Ей придется принять это. Или… – он сделал паузу – или смириться с тем, что ее сын вырос. А если не смириться? Я должна была спросить об этом, если начнет давить, манипулировать, играть на чувстве вины.

Тогда мы возьмем паузу в общении. Он произнес это спокойно, хотя я видела, как нелегко ему давались эти слова. «Я люблю маму, но я не позволю ей разрушить наш брак».

В этот момент из кухни высунулась Катя. «Эй, голубки, у меня тут вообще-то завтрак стынет и кофе, много кофе». Мы рассмеялись, впервые за эти сутки искренне и легко.

«Знаешь», – сказал Сергей, помогая мне подняться с дивана, – «а ведь мама в чем-то права». «В чем же», – насторожилась я, – «в том, что нам нужен свой дом, только давай выберем его сами, без маминых советов». «Сами», – я улыбнулась, – «даже если он будет в неправильном районе, особенно если в неправильном», – он подмигнул.

И знаешь что, я, кажется, созрел для перемен не только в жизни, но и в работе. «Ты о чем?», – я удивленно посмотрела на него. «Помнишь, я говорил, что хотел в медицинский?», – он провел рукой по волосам.

«Может, не поздно все изменить, пойти на вечернее, получить второе образование?» «Твоя мама будет в шоке», – заметила я. «Пусть, это моя жизнь, и я хочу прожить ее по-своему, с тобой. И знаешь что?», – он вдруг лукаво улыбнулся, – «давай съездим в отпуск, только ты и я, куда захотим». Без маминого одобрения маршрута я не удержалась от шпильки, но он только рассмеялся.

«Именно, и телефон я буду включать только по вечерам». Из кухни снова донесся голос Кати. «Если вы сейчас же не придете завтракать, я съем все сама.

И да, я специально приготовила твои любимые сырники, Ленка». Мы направились на кухню, где Катя уже накрывала стол. Пахло свежим кофе и ванилью.

«Знаете что?», – сказала она, разливая кофе по чашкам, – «по-моему, вчерашний вечер был лучшим, что могло случиться с вашим браком». «Почему?», – спросил Сергей, – «потому что иногда нужно дойти до края, чтобы понять главное». «И что же главное?», – спросил Сергей, намазывая джем на сырник.

«То, что брак – это союз двоих, а не троих», – ответила Катя. «И еще то, что любовь к родителям не должна превращаться в зависимость от них». Я смотрела на мужа, на его чуть помятую рубашку, на щетину, которую он не успел сбрить.

Он выглядел уставшим после бессонной ночи, но в его глазах появилось что-то новое – решимость, уверенность в себе. «Знаешь», – сказала я, – «а ведь нам придется много чего наверстать. В каком смысле?», – он поднял бровь.

«Ну, например, научиться принимать решения вместе, планировать будущее, жить как настоящая семья, а не как… а не как мама и послушный сын с приложением в виде жены». Он грустно усмехнулся. «Да, нам многому предстоит научиться, и первое, чему нам нужно научиться, – продолжил Сергей, – это говорить друг с другом, по-настоящему говорить, а не замалчивать проблемы и отстаивать свои границы, – добавила я, – даже если это кому-то не нравится.

И еще, – он отложил вилку, – нам нужно научиться доверять друг другу. Я ведь потому и не рассказывал тебе про мамину квартиру, что боялся. Боялся твоей реакции, боялся конфликта, а в итоге получил конфликт в три раза больше, – заметила Катя, подливая нам кофе.

Знаете, что самое забавное? Вы сейчас впервые за пять лет говорите, как взрослые люди. Мы переглянулись. Она была права, что-то неуловимо изменилось в наших отношениях за эти сутки.

В этот момент телефон Сергея снова зазвонил. На экране высветилась мама. – Не бери, – машинально сказала я и тут же осеклась.

– Прости, я не должна указывать. – Нет, ты права, – он отключил звонок. – Сейчас нам нужно время, время на нас двоих, без чего-либо вмешательства…