Мама буде жити з нами, я продав її квартиру — з радістю повідомив чоловік. Я ЗАВМЕРЛА з виделкою біля рота. Що ти зробив? Прошепотіла Я. Та від того, ЩО на них очікувало далі, ЗАЦІПЕНІЛИ всі…

Дальше тебе нужно решить, готова ли ты ждать, пока твой муж повзрослеет. А если он не повзрослеет? Я сделала глоток кофе. Если так и останется маминким мальчиком, тогда ты хотя бы будешь знать, что попыталась.

Катя пожала плечами. Знаешь, что больше всего меня поражает? То, как ловко его мать все перевернула. В каком смысле? Ну смотри, она продала квартиру якобы для вашего будущего дома, типа жертва во благо детей.

А на самом деле? На самом деле она получила идеальный рычаг давления. Я горько усмехнулась. Теперь я либо соглашаюсь с ее переездом, либо выгляжу неблагодарной эгоисткой, которая отказывается от такого щедрого дара.

Именно. Катя щелкнула пальцами. И заметь, как она преподнесла это Сергею.

Не я хочу жить с вами, а я помогу вам с первым взносом за дом. И ведь знаешь, что самое страшное? Я оставила чашку. Если бы они просто пришли ко мне, обсудили все, может быть, мы действительно бы нашли какое-то решение.

Купили бы вы квартиру поближе к нам, помогли бы ей. Но тогда она не получила бы полный контроль, закончила Катя. А так, идеальная комбинация.

Деньги уже потрачены, назад пути нет, а ты либо соглашаешься на ее условия, либо становишься виноватой во всем. Телефон снова завибрировал. Сергей.

Не буду отвечать. Я отключила звук. Пусть хотя бы день проживет без маминых подсказок.

А он сможет, скептически хмыкнула Катя. В этот момент в дверь позвонили. Мы переглянулись.

Если это он опять с пирожинками, начала Катя, направляясь к двери. Но это был не Сергей. На пороге стояла Ольга Петровна, с собственной персоной, в своем неизменном бежевом пальто и с фирменной улыбкой.

Я здесь главная. – Здравствуй, Катенька, – пропела она, – а Леночка у тебя? Я похолодела. Только не это, только не сейчас.

– Ольга Петровна, – Катя скрестила руки на груди. – Вы же понимаете, что сейчас не лучшее время для… – Для чего? – Для разговора по душам? Свекровь ловко проскользнула в квартиру. – А, по-моему, самое время.

Нам, женщинам, лучше держаться вместе. Правда, Леночка? Она направилась прямо ко мне, на ходу расстегивая пальто, всем своим видом демонстрируя, что пришла надолго. – Я не хочу разговаривать.

Мой голос звучал тихо, но твердо. – Не хочешь? – Она присела в кресло. – А придется, детка.

Семья – это святое. – Семья – это святое, – повторила я ее слова. – Ну что вы вкладываете в понятие семьи, Ольга Петровна? Только себя и Сергея? – Что ты такое говоришь? Она всплеснула руками.

– Я всегда считала тебя частью семьи. Просто некоторые невестки понимают, что старших нужно уважать. – Как Наташина свекровь, – перебила я, – которая живет отдельно и не указывает невестке, как жить.

Лицо Ольги Петровны слегка дрогнуло. У Наташи другая ситуация. Ее свекровь, она просто не хочет участвовать в жизни внуков.

– А вы хотите участвовать в жизни внуков, которых еще нет? Я почувствовала, как внутри поднимается волна гнева. – Или хотите контролировать каждый наш шаг? Катя тихо присвистнула в углу комнаты. Такой-то он в разговоре со свекровью я себе еще никогда не позволяла.

Щеки Ольги Петровны порозовели. – Контролировать? Я просто хочу помочь. Ты же видишь, как Сережа разрывается между работой и домом.

А тут еще и ты со своей карьерой. – А с моей карьерой-то что? Я подалась вперед. – Давайте, Ольга Петровна, что не так с тем, что я работаю? – Ну, – она поправила идеально уложенные волосы, – женщина должна создавать уют, а не гоняться за достижениями.

Вот я всю жизнь… – Вот! – воскликнула Катя. – Наконец-то правда. Вы хотите, чтобы Лена стала вашей копией.

А что в этом плохого? – свекровь гордо выпрямилась. – Я вырастила троих прекрасных детей, создала идеальную семью. – Идеальную? – я горько усмехнулась.

– Настолько идеальную, что ваш сын в тридцать лет не может принять решение без вашего одобрения? – Ольга Петровна резко встала. – Вот она, благодарность! Я всю жизнь положила на детей, а теперь какая-то… – она осеклась, но я договорила за нее. – Какая-то выскочка пытается отнять у вас сына? – это вы хотели сказать.

– Я хотела сказать? – она процедила каждое слово. – Что современные женщины не понимают истинных семейных ценностей. Вот бы только карьеру строить, да в соцсетях сидеть.

– А вы, значит, понимаете. – я тоже поднялась. – Это поэтому продали квартиру втайне от меня? – Да, потому что так поступают в правильных семьях.

– Я сделала это для вас. Ее голос извинили слезы. – Чтобы у вас был свой дом, чтобы внуки росли в просторной квартире.

– Нет, – я покачала головой, – вы сделали это для себя, чтобы привязать нас к себе еще крепче. В комнате повисла звенящая тишина. Ольга Петровна смотрела на меня так, будто впервые увидела.

– Ты, – она сглотнула, – ты неблагодарная. Я все делаю для вашего блага, а ты… – Для чьего блага? – я не дала ей закончить. – Для блага Сергея, которого вы держите на коротком поводке? Для моего блага, когда пытаетесь переделать меня под свои стандарты? Или для своего блага? – Лена, – охнула она, – как ты можешь? – Могу.

Я почувствовала, как дрожит голос, и знаете что, я больше не буду молчать. Пять лет я терпела ваши советы, ваши намеки, ваше вмешательство в нашу жизнь, но продажи квартиры – это последняя капля. Катя тихонько присвистнула…