Мачеха заставила падчерицу обручиться с нищим, чтобы всем было весело. Но в день свадьбы у всех волосы ДЫБОМ стали от правды, которую раскрыл бедный парень…

Виктория провела Итана в дом, бросив многозначительный взгляд на Оливию, которая наблюдала из окна. «Подожди здесь», – приказала Виктория, оставив его в прихожей. Поднимаясь по лестнице с решимостью, Виктория постучала в дверь спальни Оливии, прежде чем войти, не дожидаясь ответа.

«Оливия, дорогая, нам нужно поговорить», – объявила она, ее тон был притворно сладким. Оливия повернулась к своей мачехе, ее лицо выражала смесь замешательства и страха. «Виктория, что происходит? Почему этот мужчина здесь?», – спросила она, ее голос дрожал.

«Все скоро прояснится, дорогая, но сначала сядь, нам нужно многое обсудить», – ответила Виктория, жестом указывая Оливии сесть на край кровати. Неохотно Оливия подчинилась, не сводя глаз с лица Виктории. Мачеха начала мерить комнату шагами, ее каблуки эхом отдавались по деревянному полу.

«Оливия, твоя одержимость помощью менее удачливым, вызывает беспокойство. Твой отец и я решили, что пришло время для тебя усвоить важный урок о реальном мире», – начала Виктория, ее голос был пропитан ложной заботой. Оливия почувствовала, как в животе образовался узел.

«О чем ты говоришь, Виктория?», – спросила она, боясь услышать ответ. «Я говорю о последствиях, дорогая, и о браке», – ответила Виктория, холодная улыбка появилась на ее губах. Шок обрушился на Оливию, словно удар в живот.

Она резко встала, ее руки дрожали. «Брак? Какой еще брак?», – требовательно спросила она, ее голос поднялся на октаву. Виктория остановилась и, повернувшись, прямо посмотрела на Оливию.

«Ты выйдешь замуж за того самого нищего, который сейчас внизу. Итана. Того, кому ты сегодня так стремилась помочь», – заявила она, смакуя каждое слово.

Оливия почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица. «Это безумие. Ты не можешь быть серьезной!», – закричала она, ее голос эхом разнесся по комнате.

«О, но я вполне серьезна, дорогая. И прежде чем ты подумаешь о том, чтобы отказаться, позволь мне объяснить, какие последствия тебя ждут, если ты не подчиняешься», – пригрозила Виктория, ее тон стал опасно низким. Оливия отступила назад и тяжело села на кровать.

Ее голова шла кругом, она пыталась осознать абсурдность происходящего. «Я просто помогла человеку в беде. Что я сделала не так.

Ты не можешь заставить меня сделать это, это незаконно, это аморально!», – возразила она, ее глаза начали наполняться слезами от отчаяния. Виктория шагнула ближе, наклонившись так, чтобы ее лицо оказалось напротив лица Оливии. «Могу и заставлю, дорогая.

Если только ты не хочешь, чтобы твой новый друг-нищий, столкнулся с серьезными обвинениями. Как жаль, если полиция вдруг найдет что-то незаконное у него при себе, не так ли?», – пригрозила она, ее слова были полны злобы. «Ты бы так не поступила.

Он не виновен, он тут ни при чем!», – пробормотала Оливия, ее сердце жалось от страха, когда реальность происходящего начала доходить до нее. «Почему ты это делаешь, Виктория? Что ты от этого получишь?», – Виктория холодно улыбнулась, выпрямляясь. «Что я получу, дорогая Оливия, так это невестку, которая наконец поймет свое место в этой семье и в обществе.

Ты должна понять, что у твоих действий есть последствия, и не каждый, кому ты пытаешься помочь, заслуживает твоего сострадания». Оливия почувствовала себя загнанной в угол, ее взгляд скользнул к окну, где она видела Этана раньше. Мысль о том, что он будет страдать из-за нее, была невыносимой.

«А если я соглашусь, что будет с Этаном?», – спросила она, ее голос едва слышен. «У него будет комфортная жизнь, далеко от улиц. А ты, дорогая моя, усвоишь важный урок о реальном мире», – ответила Виктория, ее тон был почти материнским, но с холодной подоплекой, от которой у Оливии побежали мурашки.

Этана проводили в роскошную ванную комнату, прилегающую к его новой комнате. Его глаза расширились, когда он увидел большую мраморную ванну и аккуратно расставленные туалетные принадлежности на столешнице. «Здесь есть все, что вам нужно», – сказал Дворецкий, указывая на мягкие полотенца и бритвенные принадлежности.

Итан кивнул, все еще ошеломленной ситуацией. Оставшись один, он включил воду, наблюдая, как горячая вода наполняет ванну. «Сколько времени прошло с моего последнего настоящего купания?», – пробормотал он себе под нос, медленно снимая свои изношенные одежды.

«Смогу ли я смыть всю эту грязь? Помню ли я вообще, как правильно принимать ванну?», – размышлял Итан, его чувства смешались, от тревоги до предвкушения, пока он ступал в горячую воду. Итан не смог сдержать вздох удовольствия. Годы грязи начали исчезать, когда он тщательно территория кожу, мягкой губкой и ароматным мылом.

Он окунул голову под воду, снова и снова моя волосы. Вода быстро потемнела, став немым свидетельством его лет, проведенных на улице. Итан оставался в ванной, пока вода не остыла, наслаждаясь каждым мгновением чистоты и уюта.

«Это как возрождение», – прошептал он, впервые за многие годы, увидев свою чистую кожу. Кто бы мог подумать, что простая ванна может снова заставить человека почувствовать себя человеком? Размышлял он, волна эмоций нахлынула на него. Закутавшись в мягкое полотенце, Итан смотрел на свое отражение в запотевшем зеркале.

Его борода была длинной и неухоженной, скрывая большую часть лица. Дрожащими руками он взял бритву и крем для бритья. Осторожно, он начал сбривать бороду, медленно открывая лицо, которое он давно забыл.

Каждый проход лезвия, словно убирал не только волосы, но и слои его жизни на улице. Когда он закончил, Итан едва узнал человека, смотрящего на него из зеркала. «Боже мой, неужели это я?» – пробормотал он, касаясь своих гладких щек…