Мачеха заставила падчерицу обручиться с нищим, чтобы всем было весело. Но в день свадьбы у всех волосы ДЫБОМ стали от правды, которую раскрыл бедный парень…

Виктория схватила Роберта за руку, увлекая его в кабинет и закрывая дверь, оставив Оливию снаружи. Приглушенные звуки их спора просачивались через массивное дерево. «Ты что, не видишь опасности, Роберт? Она рушит нашу репутацию, общаясь с отбросами общества».

Яростно жестикулировала Виктория, ее глаза сверкали. Роберт опустился в кожаное кресло, проводя рукой по лицу, в жесть и усталости. «Виктория, у нее доброе сердце, мы не можем осуждать ее за это», возразил он слабо.

«Доброе сердце в этом мире, это слабость, которую мы не можем себе позволить», парировала Виктория, ее голос был резким, как лезвие. Спор разгорался. Виктория перечисляла все проступки Оливии, за последние несколько месяцев.

Пожертвование на благотворительность без согласования, волонтерскую работу в бедных районах, отказ посещать соответствующие светские мероприятия. Роберт слушал, его лицо с каждой минутой становилось все бледнее. «Она рушит все, над чем мы работали, Роберт.

Наше социальное положение, наши связи, все под угрозой из-за этой ее одержимости помогать малоимущим», продолжала Виктория, ее голос был яростным шепотом. «Но она моя дочь, Виктория. Я не могу просто изменить ее характер», возразил Роберт, хотя в его голосе уже чувствовалась обреченность.

Виктория остановилась, прекратив метаться по офису, и повернулась к Роберту, с опасным блеском в глазах. «У меня есть план», заявила она, ее голос внезапно стал спокойным и уверенным. «План, который решит сразу две проблемы».

Роберт выпрямился в кресле, мгновенно насторожившись. Он знал этот тон Виктории и понимал, что это обычно не предвещает ничего хорошего. «Какой план?», осторожно спросил он, боясь услышать ответ.

«План, который преподаст Оливии урок», ответила Виктория, холодная улыбка заиграла на ее губах. Тишина повисла в кабинете, тяжелая и давящая. Роберт смотрел на Викторию, смесь страха и любопытства читалась в его глазах.

Он знал, что должен возразить, защитить свою дочь, но годы манипуляций и контроля со стороны Виктории сломили его волю. «Что именно ты задумала?», наконец спросил он, его голос едва слышался. Виктория наклонилась вперед, ее глаза сверкали почти маниакальным светом.

«Этот нищий, которому Оливия так хотела помочь. А что, если мы используем его, чтобы показать Оливии, что такие люди вовсе не так хороши? Что, если она должна будет увидеть своими глазами, насколько плохими могут быть такие, как он?», намекнула она, ее голос источал злобу. «Виктория, что ты имеешь в виду?», спросил Роберт, по его спине пробежала дрожь тревоги.

Виктория резко поднялась, ее силуэт бросал угрожающую тень на Роберта. Она подошла к окну кабинета, глядя на безупречно ухоженный сад, холодная улыбка играла на ее губах. «Брак, Роберт, мы заставим Оливию выйти замуж за этого нищего!», она заявила это с голосом, полным жестокой удовлетворенности.

Роберт подавился своим виски, его глаза расширились от недоверия. «Ты сошла с себя, Виктория, это … это чудовищно!», воскликнул он, поднимаясь со своего кресла. «Чудовищно? Нет, мой дорогой, это необходимый урок.

Подумай об этом, что может быть лучше, чем показать Оливии суровую реальность мира, заставив ее жить с кем-то вроде него!», ответила Виктория, ее тон был рассчитанным и холодным. Роберт начал мерить шагами офис, проводя руками по своим поседевшим волосам, в жесть и отчаяние. «Но … а как же ее счастье? Моя дочь заслуживает большего, чем это, Виктория!», возразил он, его голос был твердым, несмотря на явное беспокойство.

Виктория повернулась к нему, ее глаза сверкали непоколебимой решимостью. «Счастье, Роберт! Мы говорим о будущем твоей дочери! Представь себе взгляды, шепот на светских мероприятиях! Оливия должна понять последствия своих безрассудных поступков», объяснила она, каждое ее слово, было пронизано убежденностью. «Это неправильно, Виктория! Моя дочь никогда не будет стыдиться простого человека.

К тому же у нее доброе сердце, ее едва ли будет беспокоить что-то подобное, разве не так?» С гордостью в голосе спросил Роберт, вспоминая сильный характер своей дочери. Виктория холодно рассмеялась, звук ее смеха, эхом отразился от стен офиса. «О, Роберт, ты действительно веришь, что она сможет это выдержать? У нее может быть доброе сердце, но она все еще девочка, воспитанная в роскоши.

Пару дней, прожитых с этим нищим, и она будет умолять нас вернуть ее к здравому смыслу», сказала она, с пренебрежением отмахнувшись от обеспокоенности Роберта. Роберта перся на стол, тяжесть предложения Виктории была явно видна в его согнутых плечах. «А как насчет молодого человека? Как мы убедим его согласиться на это?» спросил он, его голос был полон скепсиса.

«Деньги, дорогой. Мы предложим ему сумму, от которой он не сможет отказаться. Для кого-то в его положении это будет предложение, перед которым невозможно устоять», ответила Виктория, ее голос был наполнен уверенностью.

В кабинете повисла тяжелая и давящая тишина. Роберт уставился в пустоту, его разум был полон противоречивых эмоций. Отцовская любовь и забота о благополучии Оливии сталкивались со страхом возможных социальных последствий.

«Я? Я не знаю, Виктория. Это кажется слишком радикальным. Может нам просто поговорить с ней?» Наконец пробормотал он, его голос был наполнен сомнением.

Виктория подошла ближе к нему, ее тон стал мягче, но все еще оставался твердым. «Роберт, дорогой, одних слов недостаточно. Оливия должна увидеть все сама….