«Любий, якщо твоя зарплата йде твоїй мамі, то моя — моїм батькам!» У день зарплати Лариса переказала кожну копійку своїй мамі

Лариса медленно помешивала чай, наблюдая за тонкой спиралью пара, поднимавшегося над чашкой. Воскресное утро обещало быть таким же, как десятки предыдущих: тихим, размеренным и с неизбежным звонком от Анны Петровны. Где-то в глубине квартиры Дима возился с неисправным смесителем, время от времени чертыхаясь, когда гаечный ключ соскальзывал с проржавевшей гайки.

«Ты там как, справляешься?» — крикнула Лариса, прекрасно зная ответ. «Да чтоб его!» — донеслось из ванной. «Придется сантехника вызывать».

Лариса вздохнула, мысленно подсчитывая расходы. Сантехник, продукты на неделю, коммунальные платежи, проездной. Деньги таяли быстрее, чем успевали поступать на карту.

Особенно с учетом регулярной дани, которую Дима исправно отправлял своей матери. Их знакомство с Димой три года назад казалось подарком судьбы. Лариса, уставшая от бесконечной череды неудачных свиданий с самовлюбленными менеджерами и поверхностными творческими личностями, не ожидала встретить в библиотеке застенчивого инженера, который пришел сдать стопку технических журналов.

«Вы знаете, у вас упало», — начал он тогда, протягивая ей закладку. «Спасибо», — Лариса улыбнулась, отметив про себя его внимательные серые глаза.

«Наверное, выпало из „Мастера и Маргариты“. Булгаков?» — неожиданно оживился он. «Рукописи не горят. А вы перечитываете или впервые?» Так началась получасовая беседа о литературе, перетекшая в обмен номерами телефонов, а затем и в свидание в уютной кофейне недалеко от библиотеки. С Димой было удивительно легко: никакого позерства, никаких попыток произвести впечатление. Просто искренний, добрый человек с широким кругозором и каким-то детским восхищением миром.

Свадьбу сыграли через год, скромную, но душевную. Именно тогда Лариса впервые по-настоящему познакомилась с Анной Петровной. «Дима у меня всегда был особенным мальчиком», — произнесла тогда свекровь за праздничным столом, сжимая руку сына так, будто тот пытался сбежать.

«Я ведь одна его растила, без отца. Все для него, все ради него. И теперь я его с тобой делю, берегись, девочка».

Последняя фраза была произнесена с улыбкой, но глаза Анны Петровны оставались холодными. Гости рассмеялись, принимая это за шутку, но Лариса почувствовала холодок, пробежавший по спине. Звонок телефона вырвал Ларису из воспоминаний.

«Это мама», — произнес Дима, вытирая мокрые руки о полотенце. «Сейчас отвечу». Лариса внутренне напряглась…