Иди в зал, позорница — рявкнул владелец кафе, и обомлел, когда все богачи зааплодировали посудомойке

Авторский ресторан в центре, под закрытым брендом, не просто Бестроу. И нам нужен не просто шеф, а имя, душа, понимаете? Хотите возглавить кухню?» Петр Семенович, до этого маячивший неподалеку, не выдержал и ринулся к столу, натянуто улыбаясь, словно все происходящее касалось прежде всего его. «Господа! Ну, раз уж так все прекрасно обернулось, может, обсудим и мое предложение по участку.

Я, между прочим, тут все держу. И здание мое, и земля моя, и кухня моя, и эта кухарка тоже моя». Выпалил он, стараясь говорить уверенно, но голос выдавал напряжение.

Старший из инвесторов, не торопясь, поднял взгляд. Он изучал лицо Петра так, будто только сейчас по-настоящему увидел, кто перед ним стоит. «Кухня может быть и ваша, да эта замечательная женщина уже нет», произнес он спокойно, но с таким весом, что тишина в зале стала ощутимой.

Он повернулся к своим коллегам и, сделав паузу, добавил. «Думаю, мы нашли все, что искали. Никакого повода связываться с этим заведением я не вижу».

Другие ему кивнули. Молодой инвестор, не удостоив Петра даже взглядом, обратился к своему помощнику. «Сделайте предложение по выкупу, минимальное.

Он подпишет, как только поймет, что единственная ценность этого места уже ушла. Пусть получит свои копейки. Нам не нужна его кухня, команда и он.

Понятно? Без него». «Но…», — начал было Петр, но его голос моментально утонул под тяжестью взгляда мужчины с сединой. «Без него», — повторил тот коротко и твердо.

Затем он медленно повернулся к Валентине и, смягчив взгляд, кивнул ей с почтительной теплотой. «Госпожа Морозова, пора начинать наше дело». Через неделю Валентина ехала в поезде.

За окном чередовались поля, проселки и редкие деревенские домики с покатыми крышами, теряющимися в осеннем тумане. Впереди ее ждала новая, неизвестная, но захватывающая. Позади остались копоть, грохот кухонной утвари, резкие голоса и чужая грубость, которую приходилось терпеть изо дня в день.

Она сидела у окна, сжав в пальцах батистовый платок и думала о том, как странно иногда выстраивается путь. Каким путем нужно пройти, чтобы снова встретиться с собой? Не с той, прежней, уверенной, знаменитой, сияющей на страницах журналов, а с той, что встает снова на ноги тихо, уверенно и неумолимо. Перед глазами снова всплыл тот памятный день в придорожной кафешке…