* Хулиган ОБИДЕЛ её при всех, не зная, кто она на самом деле…
Раздался знакомый голос позади нее. Она обернулась и увидела Максима Тимошенко в простой футболке и джинсах. Больше никакой дизайнерской одежды, больше никакого высокомерия, только юноша, который усвоил несколько трудных уроков.
Максим поприветствовал ее, слышал, тебя освободили раньше за хорошее поведение. Я тоже получил аттестат о среднем образовании, и начал проводить семинары против травли, для других ребят, в центре реабилитации. Он неловко почесал затылок.
Хотел поблагодарить тебя за то, что не подала дополнительные обвинения. И спасибо за письмо, которое ты отправила судье, поддержавшее восстановление вместо наказания. Каждый заслуживает второго шанса, просто сказала Анна.
Не все его дают. Он достал конверт. Я работал в строительстве, копил деньги.
Это, в медицинский фонд твоего брата. Знаю, СБУ оплатило лечение, но всегда есть дополнительные расходы. Анна посмотрела на конверт с сомнением.
Максим, я не могу это принять. Пожалуйста. Позволь мне сделать хотя бы одну хорошую вещь.
Позволь мне начать исправлять то, что я разрушил. Она приняла конверт, заметив мозолистые руки парня. Настоящая работа, честная работа.
Что дальше? Может быть местный колледж. Может однажды стать консультантом. Помогать ребятам до того, как они станут тем, кем был я. Он замолчал.
Отец до сих пор со мной не разговаривает. Говорит, что теперь я слабак. Но я думаю, думаю, может быть, вот что на самом деле означает быть сильным.
Сквозь окно Давид заметил, как они разговаривают. Он энергично помахал, и Максим махнул в ответ. Твой брат классный парень.
Он такой, сказала Анна. Он говорит, что воином может быть каждый. Главное, уметь выбирать правильные битвы.
Они стояли в комфортной тишине, бывшие враги, ставшие чем-то вроде понимания. Снаружи солнце садилось над изменившимся навсегда городом, где сила теперь означала защищать, а не подчинять, где даже призраки могли найти покой. Сообщение от Сары Мартыненко, девушки, которую Анна спасла в тот день в столовой, появилось на ее телефоне.
Меня приняли в художественную школу. Я бы не справилась без твоей веры в меня. Кофе завтра? Анна улыбнулась, быстро печатая, конечно.
Лифт звякнул, и из него вышел тренер Мартыненко с коробкой пончиков. Подумал, что Давиду это понравится, сказал он. Затем замер.
Знаешь, я тренирую уже 30 лет. Подготовил десятки чемпионов. Но то, что сделала ты, выбрать не драться, когда могла уничтожить их, это самый трудный урок.
Моему отцу принадлежит эта мудрость, мягко сказала Анна. Он говорил, самый сильный боксер, тот, кто никогда не должен наносить удар. Мудрый человек.
Тренер посмотрел на нее с интересом. Олимпийский комитет снова звонил. Они действительно хотят тебя в национальной команде.
Анна покачала головой. Может когда-нибудь. Сейчас у меня другие битвы.
Сквозь окно она наблюдала, как Давид, воодушевленно что-то объясняет другому пациенту, размахивая руками, словно демонстрируя боксерские движения. Даже отсюда была видна его радость, его несломленный дух, несмотря ни на что. И в той маленькой палате больницы, пока солнце садилось над навсегда преобразившимся городом, Анна Волкова продолжала свое настоящее призвание, не как чемпионка, побеждающая кулаками, а как наставница, завоевывающая сердца.
