Едь в свое село, там курам дизайн делай! — Ехидно орал муж, вышвыривая вещи жены… А через год на празднике ЗАСТЫЛ, увидев ее не одну…

— Что я буду делать дальше? — Вопрос повис в тишине.

Денег хватит на первое время, но потом придется что-то решать. Вернуться к дизайну? После трех лет перерыва…

В кармане куртки лежал свернутый лист — те самые эскизы студии. Может, не все еще потеряно? Половица скрипнула под ногой — тот самый скрип, который выдавал ее, когда она пыталась незаметно пробраться домой после вечерних гуляний.

Виктория невольно улыбнулась воспоминанию. Страх накатывал волнами. А что, если она не справится? Если эта поездка — просто бегство от реальности? Артем всегда говорил, что она не умеет принимать серьезные решения.

— Нет, — она резко оборвала эту мысль. — Больше никто не будет решать за меня.

В темноте что-то зашуршало — наверное, мыши. Придется завтра заняться уборкой, вернуть дому жизнь. Как и себе.

Виктория достала из сумки альбом для скетчей — новый, купленный на вокзале. Первая страница пугала своей белизной. Карандаш привычно лег в руку — сколько она не держала его? Линии ложились неуверенно, но постепенно проявлялся интерьер: светлый, просторный, с большими окнами.

Может, этот старый дом еще может стать чем-то особенным? Керосиновая лампа медленно догорала. Виктория лежала в темноте, прислушиваясь к ночным звукам деревни. Где-то далеко в городе осталась ее прежняя жизнь — комфортная, но пустая. Здесь, в родительском доме, среди воспоминаний и старых вещей, она чувствовала себя более живой, чем за последние годы.

— Завтра начнется новый день, — подумала она, засыпая под тихое потрескивание поленьев в печи. — И новое «я».

В утреннем свете дом выглядел еще более заброшенным. Виктория с трудом отодрала первую доску с окна веранды. Пора впустить солнце в эти стены.

Она настолько увлеклась работой, что не заметила приближающихся шагов.

— Эй! Что вы делаете? — Громкий мужской голос заставил ее вздрогнуть.

Обернувшись, она увидела высокого мужчину лет сорока, одетого в простую футболку и джинсы. Рядом с ним замер огромный черный пес.

— Я… Это мой дом, — Виктория машинально отступила, все еще держа в руках доску с торчащими гвоздями.

— Ваш дом? — Мужчина нахмурился. — Здесь уже года три никто не живет. Я думал, мародеры.

— Я дочь Николая Петровича Соколова, — она выпрямилась, чувствуя странную гордость за эти слова. — А вы кто?

Его лицо смягчилось.

— Михаил. Купил участок неподалеку год назад. Извините за грубость, просто в прошлом месяце обчистили дом Петровых.

Пес, до этого напряженно следивший за Викторией, вдруг подошел к ней и ткнулся носом в ладонь.

— Надо же! — удивился Михаил. — Бакс обычно чужих не жалует. У вас там, похоже, работы немало?

— Да уж, — Виктория оглядела фронт работ. — Начала с окон, но тут…

— Давайте помогу, — он уже закатывал рукава. — У меня в машине инструменты есть. Заодно расскажете, как вас сюда занесло.

Следующий час они работали вместе. Михаил ловко орудовал гвоздодером, а Виктория складывала доски. Бакс устроился в тени яблони, изредка поглядывая на них.

— А малина у вас сохранилась, — заметил Михаил, кивая на заросли у забора. — Отличная, похоже.

— Мамина, — Виктория улыбнулась воспоминанию. — Она всегда говорила, что наша малина особенная.

— Хотите попробовать?

Они пробрались через заросли к спелым ягодам. Бакс увязался следом, смешно фыркая, когда колючие ветки задевали его нос.

— Ммм, — Михаил прикрыл глаза, пробуя ягоду. — Ваша мама была права. Такой в магазине не купишь.

— Знаете, — Виктория собирала ягоды в ладонь, — я не была здесь с ее похорон. Все казалось, что в городе жизнь настоящая, а здесь… провинция.

— А я вот наоборот, — он присел на старый пень. — В городе задыхаюсь. Купил здесь участок, строю дом. Приезжаю при любой возможности.

Бакс вдруг насторожился, зарычал куда-то в кусты. Оттуда с шумом вырвался соседский кот и помчался к забору…