…Дружина вилила відро з помuямu на чоловіка і коханку яких застала разом «без нічого». І сказала одне слово від якого вони зацlпеніли…

«А это мысль. За месяц мы найдем жилье, пока дети на море». «Море? Я тоже хочу на море.

Зая, свозит писуню на море?» «Кристина, блин!» «Что?» Захлопала глазками девушка. «Ничего». Он позвонил Ольге и рассказал о своих планах.

Та сказала, что готова на три недели их пустить, войти, так сказать, в положение. Спала молодая, как и говорила свекровь, до обеда. Оля принципиально готовила только для себя.

Купила малюсенькую кастрюльку, сварила себе борщ на две порции. Ароматы стояли по всей квартире. Угостила облизывающегося Андрюшу.

Тот с жадностью накинулся на еду. Оля все это вытерпела. Вымыла после себя всю посуду и сказала, что если на кухне будет грязь, она сложит это все им в трусы.

Вечером после работы забежала к свекрови, рассказала обстановку. Та качала головой и зажимала рот. Свекор кряхтел и предлагал пойти и дать любвеобильному сыну леща.

— Нет, — сказала Оля, — не надо, пусть сам решит. — Ты же мучаешься, Оль, и что? — Ведь никогда не было, — запричитала свекровь. — Это в тебя он, — замахнулась на мужа.

— В вашу породу. Вам к сорока годам бес в ребро тычет. — Ты чё, мать, ты чё хоть? — Да ничего.

Забыл, как к к Людке Метрошиной бегал? Забыл, кобель? Ох и поплакала я тогда. И ее била, и окна била. Ой, и позорила ее, и на него в райком жаловалась.

Отбила. Пришел с повинной, в ногах валялся. Ребятишки тоже маленькие были.

Придя домой, застала Оля картину маслом. Андрюша лежал на диване, Кристина на нем сверху, так и не переодевшись с утра. Вокруг валялись упаковки от чипсов, на кухне коробки от пиццы вперемешку с банками от колы.

Собрав это все в пакет, Оля пошла и высыпала прямо на диван, на молодых. Я сейчас выйду, через тридцать минут зайду. Либо вы будете стоять в дверях с вещами, либо остаетесь до утра, но в убранной квартире.

Я пошла, и время пошло. Они решили остаться в убранной квартире. Кухня сияла чистотой, Кристина была заплаканная.

Утром Оля сказала, чтобы выметались. Кстати, Андрей-то может остаться, он же по прописке, на время. Приду вечером, если непрописанные здесь люди будут еще находиться в квартире, я вызываю участкового.

Если что-то пропадет из вещей или драгоценностей, или хотя бы йогурт, пишу заявление. Ты своей писусе йогурты сам покупай, зая! издевательским тоном сказала Оля. И научи ее, что брать чужое нехорошо.

Вечером Оля пришла в чистую квартиру. Там вкусно пахло котлетками. Встретил ее Андрюша, один.

Он просил прощения, раскаивался. Оля внимательно слушала. Понимаешь, Оль, мы много лет вместе.

Ты же всегда была зажигалочка, моя Олька-мотылек. Но вспомни, мы не сидели на месте. Веселились, бесились, путешествовали.

А с появлением детей ты стала обычной. Понимаешь, уже не было той девочки, которую я полюбил. Но я не виноват, что так произошло.

Я думал, вот дети подрастут, и ты вновь станешь веселой, целеустремленной, не дашь мне скучать. Эта Кристина, она ошибка, не более. Оля все выслушала и молчком ушла спать.

Андрей остался дома. Для всех они помирились. Через время пришла повестка в суд, развод….