«Дорогой, раз твоя зарплата принадлежит твоей маме, то моя моим родителям!». В день получки Лариса все до копейки отправила своей маме. А когда муж попросил на ужин КОТЛЕТЫ, жена ему просто сказала ЭТО…
Лариса молча пила кофе, понимая, что это очередное перемирие ничего не решает. Проблема оставалась. Анна Петровна по-прежнему будет тянуть из их семейного бюджета, а Дима — безропотно отдавать свою зарплату.
Но спорить не хотелось: эти редкие моменты супружеской гармонии были слишком ценны. Телефон Димы завибрировал. «Да, мама», — ответил он, и лицо его снова приобрело то самое виноватое выражение, которое Лариса так ненавидела.
«Конечно, помню. Да. Завтра заеду».
«Что на этот раз?» — спросила Лариса, когда он закончил разговор. «Кран на кухне подтекает, нужно прокладку заменить», — Дима улыбнулся. «Ничего страшного, дело на пять минут».
«А наш смеситель? А наш холодильник?» — хотела спросить Лариса, но промолчала. Бесполезно. Анне Петровне достаточно было позвонить, и Дима бросал все, мчался на помощь.
При этом небольшие домашние проблемы в их собственной квартире могли неделями ждать своего решения. Дима потянулся за ноутбуком. «Давай посмотрим модели холодильников, чтобы знать, на что ориентироваться». Лариса согласно кивнула.
Может, на этот раз у них действительно получится. Может, Анна Петровна не придумает очередную срочную необходимость как раз к моменту получения премии. Но где-то в глубине души она уже знала, что их планы снова разобьются о стену материнских требований.
Как всегда. Как каждый раз в этой бесконечной истории с сыновним долгом. А холодильник тем временем издал особенно громкий треск, словно насмехаясь над их наивными надеждами.
Предчувствие не обмануло Ларису. Квартальная премия должна была поступить на карту в ближайшую пятницу, и она считала дни, с тревогой прислушиваясь к надсадному гулу холодильника. Старый «Минск» агонизировал: от него шел неприятный запах нагревающегося пластика, продукты портились быстрее обычного, а по ночам он издавал такие звуки, что Лариса иногда просыпалась в холодном поту.
«Четыре дня», — прошептала она, глядя на календарь и красный кружок вокруг даты выплаты премии. Всего четыре дня до холодильника. Размер премии должен был составить около двухсот тысяч гривен, сумма, которой с лихвой хватало на приличный холодильник.
Лариса уже присмотрела модель в интернет-магазине: двухкамерный «Бош» с системой «Ноу Фрост» и внушительным морозильным отделением. Сто двадцать тысяч гривен — и никаких больше протечек, странных звуков и тревожных запахов. Еще восемьдесят тысяч она планировала отложить на летний отпуск.
За три года брака они с Димой ни разу не были в настоящем отпуске: всегда не хватало денег. А ведь им так нужно было отдохнуть вдвоем, без посторонних глаз и постоянных звонков. Горячие круассаны на завтрак.
Дима просунул голову в дверь спальни. «С кофе и апельсиновым джемом». Лариса улыбнулась.
В последние дни муж был особенно внимателен и заботлив. Он тоже предвкушал покупку нового холодильника, смакуя детали выбранной модели, словно мальчишка, мечтающий о новой игрушке. «Я говорил с продавцом», — сообщил Дима, наливая кофе.
«Они могут привезти холодильник в субботу». «Представляешь? Уже в эти выходные у нас будет новенький красавец». «А старый куда денем?» — спросила Лариса, надкусывая теплый круассан.
«Вывоз старой техники включен в стоимость доставки». Дима гордо выпятил грудь, демонстрируя деловую хватку. «Все продумано».
В такие моменты Лариса видела в нем того Диму, в которого влюбилась: уверенного, решительного, способного брать на себя ответственность. Человека, а не мальчика на побегушках у властной матери. «Знаешь, о чем я мечтаю?» — Лариса взяла мужа за руку.
«Чтобы мы жили так постоянно. Принимали решения вместе, планировали будущее. Без внешних вмешательств».
Дима напрягся: он всегда чувствовал, когда разговор приближался к запретной теме. «Лариса, давай не будем». «Я просто говорю, что мне нравится, когда мы сами распоряжаемся своими деньгами и своей жизнью», — мягко перебила она.
«Разве тебе не нравится это ощущение? Свободы?» Дима смотрел в свою чашку, словно в ней можно было найти ответ. «Мне нравится, когда у нас с тобой все хорошо», — наконец произнес он. «Когда нет ссор. Когда мы вместе». «И мне нравится. Именно поэтому я хочу, чтобы так было всегда», — Лариса осторожно подбирала слова.
«Чтобы никто не вмешивался. Чтобы решения принимали только мы». Дима поднялся из-за стола.
«Мне пора на работу. Увидимся вечером». Разговор снова зашел в тупик.
Как всегда. В четверг вечером Лариса проверила банковское приложение: премия поступила. Двести двадцать пять тысяч гривен, даже больше, чем она ожидала.
Окрыленная, она сделала предзаказ холодильника на субботу, внеся предоплату в десять тысяч гривен. «Дима, все подтверждено!» — крикнула она мужу, который возился с неисправным торшером. «В субботу привезут».
«Отлично», — отозвался он из гостиной. «Может, шампанское по такому случаю откроем?» Шампанское они не допили.
В одиннадцатом часу вечера зазвонил телефон Димы. «Мама?» — он нахмурился. «Все в порядке».
Лариса напряглась, глядя на стремительно меняющееся лицо мужа. Он побледнел, покрылся испариной, и она уже знала: что-то случилось. Что-то серьезное.
«Да, мама. Да. Понимаю. Конечно. Сколько?» Дима сглотнул. «Сто сорок? Хорошо. Да, утром переведу». Когда он положил трубку, в комнате повисла тяжелая тишина. «Что случилось?» — наконец спросила Лариса, хотя внутренний голос уже кричал ей ответ.
«Маме нужны деньги», — Дима смотрел в пол. «На санаторий. Сто сорок тысяч».
«Какой еще санаторий?» — Лариса почувствовала, как внутри все леденеет. «Она же только что вернулась с отдыха в Трускавце». «Это другое», — Дима нервно потирал руки.
«Специализированный санаторий для лечения суставов. Там какая-то уникальная методика. Врач настаивает. И нужно оплатить прямо завтра, иначе место уйдет». Лариса медленно выдохнула, пытаясь обуздать поднимающуюся волну ярости. «То есть холодильника у нас не будет?» — ее голос звучал неестественно спокойно…
