«Дорогая, у мамы юбилей, побудь где-нибудь недельку, дай отпраздновать спокойно»…

Анна достала ключи дрожащими руками. В замочной скважине торчал ключ изнутри, значит, кто-то дома и не собирается скрываться. Она позвонила в звонок своей собственной квартиры.

Голоса внутри стихли. Послышались шаги, звук вынимаемого ключа. Дверь открылась, и на пороге появилась незнакомая женщина.

Лет тридцати, красивая, ухоженная, в дорогом платье и с профессиональным макияжем. Каштановые волосы, уложены в идеальную прическу, ногти с маникюром, золотые серьги. Она смотрела на Анну с некоторым удивлением, но без тени смущения.

— Вы кто? — спросила незнакомка, не собираясь пропускать Анну в собственную квартиру. — Это мой дом, — тихо сказала Анна. — А вы кто? — Вера, представилась женщина с легкой усмешкой.

— А вы, наверное, та самая Анна, о которой столько слышала. За спиной Веры, в коридоре, появилась маленькая девочка лет семи, с большими карими глазами и светлыми кудряшками. На ней было нарядное розовое платьице и белые колготки.

Девочка с любопытством разглядывала Анну. — Тетя, а кто это? — спросила малышка звонким голоском. — Это Анна, Дашенька.

Та самая тетя, про которую я тебе рассказывала. Анна почувствовала, как земля уходит из-под ног. В ее доме, в ее прихожей, стоят чужая женщина и чужой ребенок и разговаривают так, словно это они здесь хозяева.

— Где Сергей? — сумела выдавить она. — Побежал в магазин за молоком для Даши, — небрежно ответила Вера. — Сейчас вернется.

— Проходите, не стойте в дверях. — Хотя… — это неудобно получается. — Мы как раз собирались ужинать.

Анна вошла в свою собственную квартиру, как гостья. В прихожей на вешалке висела незнакомая мужская рубашка, явно не Сергеева. На полочке для обуви стояли детские туфельки и женские босоножки на каблуке.

— Мамочка, а где папа? — спросила девочка, заглядывая на кухню. — Папа! Эта малышка называет Сергея папой. Анна прошла в гостиную и остановилась.

На диване лежали детские вещи, платья, колготки, игрушки. На журнальном столике стояла детская чашка с изображением принцессы и лежали раскраски. На полу — кукла в пышном платье и набор цветных карандашей.

— Располагайтесь, мы ненадолго, — сказала Вера, входя в гостиную. — Сергей сказал, что у вас есть свободная комната, где мы можем остановиться на несколько дней. — Свободная комната? — переспросила Анна.

— Ну да, детская же пустует, пока ваш сын в лагере. — Миша! Они собираются поселить чужого ребенка в комнате ее сына. — Послушайте! — Вера, Анна попыталась взять себя в руки.

— Объясните мне, что происходит? Кто вы такая и что делаете в моем доме? Вера села в кресло, в Сергеево кресло и закинула ногу на ногу. В ее позе не было ни капли неловкости. — Я думала, Сергей вам все объяснил, — сказала она с удивлением.

— Мы с Дашей переезжаем в ваш район. Здесь хорошая школа, и мне важно, чтобы дочка училась в достойном месте. А пока ищем жилье, Сергей предложил остановиться у вас.

— Дочка? — у Анны пересохло в горле. — Конечно. — Даша, это наша с Сергеем дочка.

— Ей семь лет. — Неужели он вам ничего не рассказывал? Комната поплыла перед глазами. Семь лет.

Значит, связь с этой женщиной началась, когда Мише было пять, когда они с Сергеем еще строили планы на второго ребенка, когда он уверял ее, что хочет большую семью. Мама, я хочу пить, — заныла девочка. — Сейчас, солнышко.

Папа скоро придет с молоком. В этот момент в замке повернулся ключ. Дверь открылась, и в прихожей послышались шаги Сергея.

— Вера, я принес молоко и печенье для Даши, — раздался его голос. — А еще купил? — Анна. Он появился в дверях гостиной с пакетом продуктов в руках.

Лицо мгновенно побледнело, глаза расширились от ужаса. — Анна, ты! — Ты же должна была быть у мамы до пятницы, — пробормотал он. — Планы изменились, — сухо ответила она.

— Как видишь. — Папа! — радостно закричала девочка и кинулась к Сергею. — Ты принес молоко? Сергей механически погладил ребенка по голове, не сводя глаз с жены.

В его взгляде были растерянность, страх и… Раздражение. — Да, именно раздражение. Как будто это Анна была виновата в том, что пришла в собственный дом.

— Сергей, — сказала Вера, поднимаясь с кресла, — ты не предупредил Анну о нашем приезде? Неудобно получается. — Я. — Думал, успею объяснить. Бормотал он.

— Объяснить что? Голос Анны звучал странно спокойно. — Что у тебя есть дочка от другой женщины? Что ты восемь лет скрывал это от меня? Или что ты привел их жить в наш дом, не поставив меня в известность? — Анна, ну что ты? — начал Сергей, но Вера его перебила. — Постойте, — сказала она резко.

— Вы что, серьезно ничего не знали? — Сергей, ты же обещал, что договоришься с женой. — Договориться о чем? Анна почувствовала, как внутри закипает ярость. О том, что мы с Дашей пожили здесь месяц-другой, пока найдем нормальное жилье, Вера говорила так, словно речь шла о само собой разумеющихся вещах.

— У нас проблемы со съемной квартирой, а Даше нужно идти в школу. — Сергей, как отец, должен обеспечить дочке нормальные условия. — Как отец, — повторила Анна.

— Восемь лет он был отцом только Мише. — И вдруг. — А вот алименты он практически не платил все эти годы, — резко сказала Вера.

Обещал, откладывал, находил отговорки. То семья в долгах, то кризис на работе, то еще что-то. За семь лет набралось больше восьмисот тысяч гривен задолженности.

Теперь я требую компенсацию за все эти годы. Восемьсот тысяч гривен. Анна попыталась осмыслить эту цифру.

Это же почти два года их семейного дохода. И это не какая-то давняя ошибка, как вы, наверное, думаете, — продолжала Вера холодно. Мы с Сергеем встречаемся восемь лет.

Да, с перерывами, когда он клялся вам в верности, но потом снова возвращался ко мне. Даша — плод наших серьезных длительных отношений, а не случайной связи на корпоративе. Анна почувствовала, как мир окончательно рушится.

Ни разовая измена, ни момент слабости, восемь лет двойной жизни. Восемь лет, когда Сергей метался между двумя женщинами, двумя детьми, двумя домами. Сергей тихо сказал Анне, выйди со мной на кухню.

Нам нужно поговорить. Анна, я могу все объяснить. На кухню, — повторила она тоном, не терпящим возражений.

На кухне, закрыв дверь, Анна обернулась к мужу. Сергей стоял, опустив голову, как провинившийся школьник. Восемь лет, — сказала она.

Восемь лет ты скрывал от меня, что у тебя есть дочь. Анна, это не то, что ты думаешь. А что я думаю? Что ты мне изменял, когда нашему сыну было пять лет? Что ты тратил наши семейные деньги на алименты другой женщине? Что ты врал мне каждый день на протяжении восьми лет? Это случилось еще до того, как мы стали серьезно планировать второго ребенка.

Выпалил Сергей. Вера работала в нашем офисе, мы встречались. Это было серьезно, но потом я понял, что хочу сохранить семью.

Заткнись, — тихо сказала Анна. Просто заткнись. Мне не нужны твои оправдания.

Мне нужно, чтобы ты немедленно убрал их из моего дома. Анна, ты не понимаешь. У них действительно проблемы с жильем.

Даше нужно идти в школу. Мне все равно, — закричала она, теряя самообладание. Мне все равно, какие у них проблемы.

Это не мои проблемы. Это не проблемы моего сына. Но Даша — моя дочь.

А Миша — твой сын. И это его дом, его комната. Как ты смел привезти сюда чужого ребенка и поселить его в комнате нашего сына? Из гостиной донеслись голоса.

Видимо, Вера и девочка слышали их ссору. «Мама, а почему тетя кричит?» — спросил детский голосок. «Ничего, солнышко».

«Взрослые иногда не могут договориться», — ответила Вера. Анна вышла из кухни в гостиную. Вера сидела на диване, обнимая дочку.

В ее глазах не было страха или растерянности, только холодное раздражение. «Послушайте, Анна, — сказала она, — я понимаю, что это для вас неожиданность. Но давайте решать вопросы цивилизованно…