Діти прогнали дідуся з власного будинку. З тих пір він мешкав на смітнику. Одного разу він натрапив на ДИВНИЙ пакет, розкривши якого, чоловік ЗАЦІПЕНІВ від побаченого…

Игнат зябко поюжился. Хоть уже и май на улице, а рано утром очень прохладно. Сегодня, кажется, вообще мороз, но нужно идти, иначе через час приедет мусорка, и тогда ловить уже нечего будет.

Можно, конечно, ходить на мусорку днём, а лучше вечером, да только стыдно Игнату было, как будто все смотрят на него. Он жил на улице уже пять лет, но привыкнуть к этому никак не мог, стыдно было за себя и за своих детей. И пусть его никто не знал, а если бы и знал, то сейчас бы ни за что его не узнал, но всё равно старался появляться на улице только тогда, когда нет никого.

А это только самое раннее утро. Особенно любил Игнат утро выходных дней. Тогда вообще ни одной живой души не появлялась на улице до восьми, а то и до девяти часов.

Тогда он и походить мог, воспоминать, как жил, как ходил этими улочками. Одного Игнат никогда не делал, не подходил к своему дому никогда, чтобы души не бередить, чтобы слёзы не вытирать, которые сразу катились. Постепенно Игнат привык обходить стороной свою улицу, да и встретить кого-то знакомого так было менее вероятно.

Первое время старик даже спать не мог, как закрывал глаза, так видел искажённое ненавистью лицо невестки и сына. Сколько они ему наговорили, сколько жёстких слов. Старик был раздавлен, унижен, и если бы они не захлопнули перед ним дверь, запретив даже приближаться к дому, то он, наверное, и сам бы ушёл.

Как и многие другие старики, он просто помешал детям, занимал лишнюю жилплощадь, которую они хотели с пользой использовать. С пользой и для себя, конечно, а не для своего отца, который каждый гвоздик в этом доме забил своими руками. Он никогда не думал, что с ним когда-нибудь такое случится…