Дети не навещали богатую мать в больнице, но пришли с нотариусом писать завещание. Но их уже ждал СЮРПРИЗ, от которого всем стало плохо…
На мгновение в палате воцарилась тишина. Вера Ивановна глубоко вздохнула, пытаясь унять гнев. Ее голос стал спокойным, но твердым.
«Завещание уже есть. Оно составлено, заверено, и ваших имен в нем нет». Максим и Наталья буквально застопорились на месте, услышав слова матери.
Это было как гром среди ясного неба, совершенно выбившая их из колеи. Нотариус, стоявший в стороне, кашлянул, явно чувствуя себя неуютно в сложившейся ситуации. «Ты серьезно, мам?» Громко воскликнул Максим, его голос дрожал от ярости.
«Как это нас нет в завещании? Мы твои дети». Наталья, побледнев, подошла ближе, вскинув руки в возмущение. «Мама, что за бред? Это наша семья, наша кровь.
Ты не можешь так поступить с нами». Вера Ивановна, несмотря на усталость, смотрела на них твердо, словно впервые за долгое время обрела внутреннюю силу. «Я могу и поступила», — холодно произнесла она.
«Потому что вы мне чужие. Чужие в собственном доме, чужие в моей жизни». Максим стиснул зубы, схватил папку с завещанием и размахивал ею как флагом.
«Это из-за нее, да? Из-за этой Анны? Какая-то посторонняя девчонка, санитарка, ты серьезно думаешь, что она заботится о тебе больше, чем мы?» «Да она просто хочет урвать кусок». Вера приподнялась на кровати, опираясь на локти. Ее голос, хоть и слабый, прозвучал с обидой и горечью.
«Она сделала для меня больше, чем вы двое вместе взятые за всю жизнь. Она была рядом, когда я была совсем одна. Когда каждый день казался последним.
А где вы были? Максим, ты сидел в офисе, раздавая всем приказы, а ты, Наталья, даже не удосужилась приехать ко мне, пока я сама не позвала. Наталья, красная от гнева, закричала, это было временно. «У меня семья, дети.
Я не могу бросить все ради того, чтобы сидеть рядом с тобой». Максим хлопнул рукой по краю кровати. «Ты думаешь, что это Анна идеальна? Да она просто охотница за деньгами.
Увидишь, как она исчезнет, когда получит, что хочет». Вера устало покачала головой, но ее голос оставался твердым. «Ошибаешься.
Она ничего не хочет. Я сама предложила, сама оставила ей завещание. Потому что только она научила меня снова верить людям.
Вы не понимаете, что такое искренность, что такое забота. Вам важны только деньги». Максим шагнул к матери, сжимая кулаки.
«Ты об этом еще пожалеешь». Прошипел он. «Мы не оставим все просто так.
Ты не имеешь права оставить нас ни с чем. Ты не можешь это изменить», спокойно ответила Вера. «Мое завещание составлено и заверено.
И ваши угрозы только подтверждают, что я сделала правильный выбор». Наталья прижала руки к груди, ее голос стал надрывным. «Значит, ты выбираешь чужую, а не нас? Твоих детей? После всего, что мы пережили вместе?» «Вы не переживали со мной ничего», ответила Вера, глядя Наталья прямо в глаза.
«Вы были рядом, пока я могла что-то вам дать. Но как только я стала нуждаться в вас, вы исчезли». Это и есть вся правда.
Максим, не дождавшись ничего, кроме твердого взгляда матери, бросил папку на тумбочку. «Знаешь, мама, ты еще пожалеешь. Но теперь меня это уже не волнует.
Делай, что хочешь», он резко развернулся и вышел из палаты, громко хлопнув дверью. Наталья замешкалась, явно не ожидая такого финала. Но вместо того, чтобы уйти следом за братом, она обернулась к Вере.
«Ты сейчас уверена, что поступаешь правильно? Что же, посмотрим, кто будет с тобой, когда Анна исчезнет?» Ее голос звучал ядовито, но больше не было той силы, с которой она начинала разговор. Вера, как будто не услышав, отвернулась и посмотрела в окно. Наталья шумно выдохнула и ушла, оставив палату погруженной в тишину.
Когда все стихло, Вера почувствовала, как слезы подступают к глазам, но она сдержалась. Вместо этого она вдохнула глубже, чувствуя легкое облегчение. Наконец, все стало ясно.
Она освободилась не только от старых обид, но и от ложных ожиданий, связанных с детьми. «Теперь я знаю, кто действительно рядом со мной», — подумала она, сжимая в руках одеяло. Вера Ивановна сидела в кровати, подперев подушками спину.
Усталость от недавнего разговора с детьми все еще чувствовалась, но в душе было удивительное облегчение. Она отпустила старые обиды, и теперь мысли о предстоящей операции уже не казались такими пугающими. Дверь в палату тихонько скрипнула, и в комнату вошла Анна.
Она улыбалась, но, заметив усталый взгляд Веры, сразу нахмурилась. «Что случилось? Вы выглядите напряженной», — спросила она, садясь на стул рядом. Вера вздохнула и коснулась руки Анны…
